За ней вперед подавалась чья-то фигура — руки ее были подняты над головой, ноги широко расставлены. Даже отсюда Джо было хорошо видно, как грудь фигуры вздымается в такт со вдохами и выдохами, которые штормом прорывались в аппаратную.
— Жлуп, Ком, да убавь же ты громкость!
— Ах, извини. — Пыхтение перестало быть чем-то у Джо в голове и осело до разумного звука в солидном числе футов от него. — Ты с ним поговоришь или я?
— Давай ты.
— Кто ты? — спросил Ком.
— Ни Тай Ли. А ты, черт возьми, кто такой интересный?
— Я Ком. Я слышал о тебе, Ни Тай Ли.
— А я о тебе, Ком, никогда не слышал. Но, похоже, следовало. Почему ты такой интересный?
— Кто он такой? — прошептал Джо.
— Тес, — прошипел Ком. — Потом расскажу. Так что ты, Ни Тай Ли, здесь делал?
— Я бежал вон к тому солнцу, смотрел на него, думал, какое оно красивое и смеялся, потому что оно было такое красивое, и смеялся, потому что оно должно было меня уничтожить и все равно остаться красивым, и я писал стихи о том, какое красивое это солнце и какая красивая планета, что возле него кружит; и все это я делал, пока не увидел что-то более интересное, а интересным мне показалась выяснить, кто ты такой.
— Тогда зайди на борт и еще кое-что выяснишь.
— Я уже знаю, что ты квазивездесущий общелингвистический мультиплекс с Ллл-базированным сознанием, — ответил Ни Тай Ли. — Есть что-то еще, что мне следует выяснить, прежде чем я поплыву в огонь?
— У меня на борту парень твоего возраста, о котором ты совсем ничего не знаешь.
— Тогда я иду. Давай твою трубку. — И он пустился вперед.
— Откуда он знает, что ты Ллл? — спросил Джо, когда кусок скалы приблизился.
— Не знаю, — сказал Ком. — Некоторые люди могут прямо так сказать. Они намного лучше, чем те, которые битый час с тобой сидят, прежде чем удосужатся спросить. Только ручаюсь, что он не знает, какой я именно Ллл.
Трубка соединилась с судном Ни. Секунду спустя дверца раскрылась, и Ни Тай Ли неторопливо вошел. Затем он, держа большие пальцы в карманах брюк, огляделся.
На Джо по-прежнему был черный плащ, который ему в Крысиной Дыре купила Сан-Северина. Ни Тай Ли, однако, выглядел как настоящий челночник. Он был босиком, без рубашки и в выцветших рабочих брюках с одним насквозь протертым коленом. Слишком длинные светлые волосы с серебряным отливом в беспорядке падали ему на уши и лоб; на лице с высокими скулами горели раскосые восточные глаза аспидно-черного цвета.
Эти глаза сосредоточились на Джо, и Ни Тай Ли улыбнулся.
— Привет, — сказал он и шагнул вперед.
Он протянул руку, и Джо с трудом заставил себя ее пожать.