«Судя по тому, что случилось теперь с Эрной, она тоже совсем другая, — размышлял он, приглаживая тонкие усики над верхней губой, которые носил уже полтора года. — Они все тут психически сломлены и искалечены войной. Воистину прав был Гераклит, утверждая, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Нельзя вернуться в прошлое спустя два долгих года, особенно если их заполняла война».
Этот вывод принес ему тогда некоторое успокоение.
— Еще ничего не пропало, господин фон Тротта, и в наших с вами силах спасти вашу невесту.
— Невесту? — удивился Клаус. — У вас неверная информация, господин Глориус. Мы не виделись очень и очень долго, и называть нас женихом и невестой неправильно. Тем более что мы никогда и не были обручены.
Он закурил и стал, прихрамывая, расхаживать по комнате.
— Как она могла совершить такую глупость? — сокрушался Клаус. — Что с ней произошло за эти два года? Ведь она всегда отличалась умом и способностью здраво рассуждать. А? Вы можете мне объяснить?
«А вам это нужно, господин фон Тротта?» — подумал про себя Глориус и спросил:
— Вы с ней встречались в эти дни?
— Если бы мы встретились, этого бы не произошло.
— А почему вы так уверены, что это произошло?
— Что? — не понял Клаус.
— Почему вы убеждены, что фройляйн Вангер непременно виновна? Я за тем к вам и пришел, чтобы с вашей помощью попробовать поставить под сомнение главный вывод следствия.
Глориус испытующе посмотрел на отпрыска известной фамилии.
— Каким образом?
— Вам нужно заявить на суде, что Эрна Вангер была в ту ночь с вами до шести утра. Только и всего.
— Вы шутите! Из Берлина прислан судья Там уже все решено. Ведь вы прекрасно знаете свои возможности. Скольких человек, обвиненных в измене, вы спасли от эшафота из последнего десятка?
— Ни одного.
— Ни одного? — Клаус посмотрел в спокойные глаза сидящего перед ним человека с нездоровым цветом лица.
— Ни одного, — подтвердил Глориус, — но сейчас есть шанс. Лично я готов рискнуть. А вы?
— Вы? Рискнуть? Чем? Это я должен стать лжесвидетелем!
— Спасителем! Той, что когда-то провела месяц возле вашей постели в госпитале, черт бы вас побрал! — закричал Глориус. — Или вас больше беспокоит моральная сторона лжесвидетельства? А вам не будет противно, когда все это кончится, — он протянул руку в сторону окна, — и вы останетесь живы, а она нет? И это при том, что была возможность ее спасти?
— Успокойтесь. Не нужно кричать. Откуда вы знаете про госпиталь? Это она вам сказала?
— Она не сказала о вас ни слова. — Глориус уже понимал, что их с Кристианом замысел рушится. — Раз вы не встречались, она вообще не знает о том, что вы здесь. Сегодня я мог бы ей об этом сообщить.