— У нас свой электрогенератор, так что снаряды подаются к каждой пушке по индивидуальному элеватору через все этажи прямо из подвала. Этим мы больше напоминаем боевой корабль, что-то вроде посаженного на мель линкора. Запас топлива, боеприпасов, продуктов питания, лекарств и воды рассчитан на год полной автономии. Вот только люди не рассчитаны и на треть этого срока.
Примерно в центре площадки Петер увидел ведущую вниз железную лестницу.
— Здесь центральный пост управления огнем, — пояснил Пауль. — С каждым орудием телефонная связь. А вон там, — он указал сначала на северный угол, а затем на южный, — трехметровые дальномеры. Мы пользуемся ими не часто, предпочитая снимать данные с карты. Отсюда сверху местоположение большинства наземных целей легко определяется по тысячам окружающих нас и нанесенных на карту ориентиров.
Петер прошел между орудий к ограничивающему северный край площадки парапету. Перед ним впервые за все последнее время открылась панорама Берлина. До сих пор он видел изуродованные улицы только изнутри и знал, что так повсюду. Но то, что он увидел с высоты зенитного форта, потрясло его.
Повисшее в дымке над западным горизонтом багровое солнце, увеличенное оптической иллюзией атмосферы, освещало море полуразрушенных стен, за которыми ничего не было. Они стояли сами по себе, как ширмы, без крыш и внутренних перегородок. В десятках мест виднелись пожары. Некоторые участки города просто зияли пустотой. Недавно здесь были парки, заполненные густыми кронами вековых деревьев, теперь — пустота. Только водные ленты Ландверканала и Шпрее по-прежнему искрились в свете закатного солнца, отраженном от вечерних облаков. Но и они во многих местах были затянуты шлейфами черного дыма.
— Там, на угловых площадках, счетверенные 20-мм пушки, — продолжал Пауль. — Кюстер как раз работает наводчиком на одной из них. Здесь несколько офицеров выполняют обязанности нижних чинов. Кстати, рядом с нами, вон там за деревьями, находится башня «L». Она много меньше нашей, и вместо пушек на ней стоят радары. Там располагаются радиостанция и наш коммутатор…
— Пауль, ты посмотри на город! — Петер показал рукой на северо-восток в сторону Рейхстага, Королевского дворца и Кроль-оперы. — Ведь ты почти что коренной берлинец!
Майор Кристиан щелчком выбил из пачки сигарету и закурил.
— Я здесь несколько месяцев. Как сиделка у постели умирающего, которому день ото дня становится все хуже и хуже. И вид этого умирающего меня уже как-то не трогает. Как, впрочем, и всех остальных на этой башне. Дня через три привыкнешь и ты.