– Например, последнее шоу Андрея Миркина, – Лобов поворачивает голову в мою сторону. – Обсуждали серьезную тему транспортного налога, а в итоге свели все к балагану. Андрей, я тебя несколько раз за последние месяцы просил быть серьезнее. Ты ведь не диджей, ты отражаешь позицию определенной социальной группы.
«Ты, кажется, перепутал. У тех, чью позицию я отражаю, вообще нет такого слова в лексиконе».
– Я пытался показать, что депутаты, пришедшие в студию, вообще мало понимают в законах, которые принимают.
– Можно подумать, ты понимаешь. Мне не хватает твоего взвешенного мнения. Твоей аналитики. И прекрати уже эти свои шуточки и подколки гостей, мы не юмористическую программу снимаем.
– Да, Анатолий Иванович, но наши зрители не хотят серьезного разговора на скучные темы.
– Откуда у тебя такая уверенность?
– Я с ними иногда разговариваю.
– А у меня анализ аудитории. – Лобов потрясает в воздухе бумагами. – Я лучше знаю, чего они хотят.
«Что же ты тогда сам не в кадре, родной?».
– И чего же они хотят?
– Они хотят... содержательности, остроты. А этого у тебя не хватает, Миркин.
– Я пытаюсь донести серьезные вещи через сатиру. – Сам чувствую, что звучит неубедительно.
– Серьезные вещи надо доносить внутренней драматургией. Тем, что внутри тебя. Понимаешь?
«Внутри меня полураспад кислоты, родной».
Я согласно киваю:
– Понимаю.
– Понимаете? – Он обводит глазами собравшихся.
– Еще бы, – говорит за всех Антон.
– Это азы, – ухмыляется Хижняк.
– Надоела уже эта твоя понурая циничность. Такое впечатление, что ты устаешь с первой минуты эфира. Андрей, мне нужна острота, понимаешь?
Приходит эсэмэс от Наташи: «В восемь – отлично».
– Да! – Я почти кричу.
– Вот. – Лобов кивает. – Можешь же, когда до тебя достучишься, правда?
– Могу, Анатолий Иванович, – согласно киваю я.
– Ладно, все свободны. Андрей, Антон и Иван, останьтесь, пожалуйста.
– Ну что, коллеги? – говорит он, когда за участниками планерки закрывается дверь. – Сегодня среда, а в следующий вторник, меньше чем через неделю, я хотел бы увидеть пилотную серию. У вас материал смонтирован, я надеюсь?
– Практически. – Антон нагло смотрит ему в глаза. – Осталось одну сцену переснять, мне не совсем понравилась первая встреча главных героев.
– Мы все еще в бюджете? – Лобов переводит взгляд на Ваню. – Как со спонсорами?
– Один утрясает финальный вариант договора со своими юристами, второй – в финальной стадии переговоров.
– Значит, можно не переживать? – Лобов постукивает карандашом по столу.
– Переживать-то, в общем, не за что, – киваю я. – Мы в смете, со спонсорами все выглядит оптимистично, осталась только одна сцена, да, Антон?