Гавин увидел двух горничных, сжавшихся в дальнем углу комнаты.
— Уйдите. — Его голос прозвучал так хрипло, что он сам не узнал его.
Он не заметил, как они ушли. Его взгляд был устремлен на неподвижное тело на кровати. Он осторожно поднял Элеонору на руки, не замечая ее неподвижности.
Он нежно прижал ее к своей груди, слезы капали вниз, попадая на ее щеки. Он держал ее до тех пор, пока в нем не осталось никаких чувств, кроме ярости.
Когда он вышел из комнаты, его ждал только герцог.
— Квеснел должен быть наказан.
— Мы были обручены, — солгал Гавин. — Квеснел мой.
Герцог изучающе посмотрел ему в лицо и затем кивнул, — он знал от своей жены, что Элеонора мечтала выйти замуж за этого молодого человека. Теперь его мало волновало то, что они не могли строить такие планы без его одобрения. Он не последовал за Гавином туда, где жили его люди.
Гавин вытащил Квеснела из постели и, не дав ему опомниться, нанес первый удар в его квадратную челюсть.
Квеснел вскочил на ноги с яростным рычанием и бросился на шотландца. Гавин пошатнулся от силы его напора, но только слегка. Его следующий удар пришелся на ребра, и Гавин с удовлетворением услышал, как Квеснел взвыл от боли.
— Ты с ума сошел, варвар?
Кровь потекла у Квеснела изо рта, и Гавин почувствовал, как при виде этого у него самого в жилах закипела кровь.
— Да. Я сошел с ума. Ты обесчестил ее.
Он снова набросился на Квеснела, заметив мелькнувшее в его лице победное выражение.
— Я ее не обесчестил. Она сама хотела меня.
Злость ослепила Гавина, и он стал наносить тяжелые удары как обезумевший, не обращая внимания на содранную кожу и разбитые пальцы.
— Ты негодяй, — ревел он между ударами, — она мертва.
Квеснел замер на месте, ужас отразился на его изуродованном лице, но замахнувшуюся для удара руку Гавина уже невозможно было остановить. Удар пришелся на подбородок, и Гавин услышал, как хрустнули шейные позвонки француза.
Он не двигаясь смотрел, как тело Квеснела медленно сползло на пол.
Три недели спустя, когда вооруженный отряд отправился сражаться с германцами, Гавин был среди них.
Шотландия, 1521 г.
Риа чувствовала нетерпение. Все только и говорили о нем, о германском рыцаре, наемнике, который посетит их. Риа встречала многих мужчин при дворе, мужчин, которые были богатыми, красивыми и могущественными. Не так легко было произвести на нее впечатление. Она удивлялась, как этот загадочный рыцарь отнесется к тому, что его описывают как «ангельский» и «волнующий».
— Я упаду в обморок, когда он только взглянет на меня, — заявила трагическим голосом Катри Мюр. Темные кудри обрамляли ее приятное личико, она была хорошенькой девушкой, но не броской.