— С ним все в порядке?
— Он пьян, — просто и прямо сказал Калеб. — Возвращайся в постель.
Она улыбнулась, но глаза оставались встревоженными.
— Должна сообщить тебе, братишка, что теперь я ложусь спать после девяти часов. Кроме того, мне приходилось укладывать его в постель не реже, чем тебе.
Калеб скривился, как от боли.
— В таком случае у тебя сегодня выходной.
Люси отступила в сторону, и Калеб помог Барту перешагнуть порог. В гостиной работал телевизор, оттуда доносились смех и аплодисменты, а потом в дверях появилась Мэгги.
Сердце болезненно дрогнуло у Калеба в груди, и воздух мгновенно испарился из легких.
Барт вздрогнул.
— Кто это? Кто ты такая?
— Это Мэгги, па. — Калеб потихоньку оттеснял его к лестнице. — Она поживет здесь несколько дней.
Барт быстро шагнул вперед и схватил девушку за руку, да так сильно, что у нее наверняка останутся синяки.
Поморщившись, Мэгги попыталась освободиться.
— Эй, полегче! — Калеб ухватил отца за куртку. — Отпусти ее.
Барт не обратил внимания на его слова. Он подался вперед, напряженно вглядываясь в лицо Мэгги.
— Неужели ты — это она? Ты вернулась?
Мэгги негромко вскрикнула, протестуя.
Калеб встряхнул отца за воротник.
— Отпусти ее, — повторил он сквозь зубы.
Барт выпустил руку девушки и резко развернулся к сыну.
У того не осталось времени, чтобы уклониться. Неловкий удар попал Калебу в челюсть, сбоку, и порядком ошеломил его. Прошло уже много лет с тех пор, как отец избил его в последний раз.
Ему захотелось ударить Барта в ответ.
Но он сдержался. Пусть даже он давно стал взрослым. И сильным.
Калеб перехватил кулак отца, когда тот замахнулся второй раз, и заломил ему руку за спину.
— Довольно! — прорычал он.
Барт издал какой-то непонятный звук, страшный и неприятный, — словно мокрая веревка скользнула по ржавым петлям — и упал ему на грудь. Калебу понадобилось несколько долгих секунд, чтобы сообразить, что отец плачет. Он обеими руками обнял высокого, худого Барта. В душе его боролись гнев и жалость.
— Мне очень жаль… — Прекрасное лицо Мэгги было серьезным, а голос прозвучал негромко и нежно. — Она не вернется.
Калеб нахмурился.
— Вы знакомы?
— Ее глаза…
На бледном лице Барта выступили крупные капли пота. Он хрипло дышал, и изо рта у него пахло просто омерзительно.
— Что ты имеешь в виду?
— У нее глаза твоей матери.
Озадаченный и сбитый с толку, Калеб посмотрел на сестру и встретился с ней взглядом. У Люси были такие же, как и у него, серо-зеленые глаза.
— Та, другая, — пробормотал Барт. — Та, что смотрит на меня. У нее глаза твоей матери.
— Он болен, — сказала Люси. — Давай я отведу его наверх.