Гул торопливых шагов наполнял тёмный коридор, бежали двое, тяжело дыша и постоянно оглядываясь, хотя оглядываться было бесполезно, в коридоре царила тьма, беспроглядная и вязкая, она окутывала их со всех сторон, делая слепыми кротами. Бегущий впереди, внезапно налетел на невидимое препятствие и, громко вскрикнув, осел на пол. Послышался лязг металла об металл и отборный мат.
– Ты на предохранитель поставил? – испуганно спросил второй, резко остановившись.
– Да поставил, не сы. Сука, как же больно!
– Кость не задета?
– Да я откуда знаю? – недовольно бросил первый – Доберёмся до своих, Ленка посмотрит.
Второй зашарил дрожащими руками, облапывая то, обо что ударился первый. Где-то далеко раздалась короткая очередь из автоматической винтовки, и зазвенело в голове так, что первый бешено завыл.
– У-у, твари, убью!
– Открыл! – нервно крикнул второй, и потянул толстую перегородку отсека на себя. Первый, покачиваясь, поднялся на ноги и наощупь скользнул в образовавшуюся узкую щель, следом за ним юркнул второй и, вернув перегородку на место, привалился к ней спиной.
– Дальше что? – коротко спросил он, глядя в темноту перед собой.
Вспыхнул пучок света и торопливо зашарил по железным стенам, выхватывая маленькие кругляшки из непроглядной тьмы. Побегав несколько секунд по стенам и потолку, пятно света резко остановилось на надписи, сделанной белой краской.
– Блин, двадцать девятый отсек – первый сплюнул на пол – Отсюда до наших только через грузовые тоннели, а там пауки.
Второй промолчал, переваривая услышанное. Идти через грузовые туннели дело рискованное. Хотя никто ещё от пауков не пострадал, но без сомнения опасность они представляют, и не маленькую. Потому что и сами они не маленькие. С тех пор, как пять лет назад в одной из перестрелок пострадал восьмой ядерный реактор, и началась утечка, эти членистоногие здорово подросли. Алексеич говорил, что видел экземпляры размером с ротвейлера.
– Ну, что молчишь, Миха? – спросил первый, и в его голосе Миха ясно расслышал насмешку. Конечно, считает меня трусом, обиженно подумал он и, предав голосу безразличие, резко выдохнул:
– Мне на пауков начхать.
– Ну, тогда погнали.
Они осторожно двинулись вдоль железной стены отсека, ища выход в грузовой тоннель. Первый светил перед собой фонариком, и Миха видел, как сильно дрожит кругляшок, значит его друг тоже на пределе, то ли от нервов, то ли от ранения. Сам Миха пытался успокоиться, вспоминая всякую ненужную чушь. Какой он смотрел фильм в последний раз? Чёрт, что это? Миха вздрогнул, и всё его напускное спокойствие мигом улетучилось.