— Хочешь прогуляться в лес? — поинтересовался он, пристраиваясь рядом, не совсем уверенный, нужен ли его подопечному сейчас попутчик или он хочет погулять один. Но Володя не выказал никакого неудовольствия.
— К озеру хочу сходить искупаться. После того, как начнется медосмотр, уже и не поплаваешь.
— Да, врачи у нас вообще звери.
— Это я помню по своему первому дню на базе, — чуть улыбнулся Володя. Александр Петрович рассмеялся.
Сразу, как только вертолет с пассажиром приземлился, к нему бросилось несколько человек с носилками, на которые меня, несмотря на все сопротивление, уложили. И даже пристегнули ремнями. Стало страшно. У нас много историй ходило о том, что некоторые люди крадут беспризорников и продают их на органы. Я в эти истории мало верил, но сейчас уже усомнился. Одно успокаивало — не стали бы ради меня одного устраивать такой спектакль с Милкой, Жорой, Королем и другими. А раз так, то берут меня вовсе не на органы. Однако когда меня засунули в какую-то здоровенную трубу, я начал нервничать, несмотря на все успокоительные речи окружающих. Правда, ничего страшного не произошло. Что-то загудело, заморгало. Люди, те, которых я видел из отрытого конца трубы, что-то активно обсуждали, бегали. Потом меня достали и повезли в другое помещение. Когда брали кровь, я ухитрился извернуться и цапнуть сестру за палец.
— Ну все, Зин, — рассмеялся один из врачей. — Теперь тебе придется прививки от бешенства делать.
— А давайте вы попробуете меня кольнуть, и ей не скучно будет! — огрызнулся я.
— Ого! А наше приобретение, оказывается, и шутить умеет, — удивился кто-то.
— Я вам не приобретение! — Я начал дергаться в удерживающих меня ремнях.
— Что здесь происходит?! — в помещение вошел тот самый мужчина, который и привез меня на базу. Он сердито оглядел притихший персонал и подергал ремень, который держал меня за грудь. — Что это и зачем?
— Александр Петрович, но вы только посмотрите, он кусается.
— Я бы тоже кусаться начал, если бы меня связали! Развяжите ребенка немедленно!
— А он не набросится на нас? — сердито поинтересовалась Зина. Не простила укус.
— Не набросится. Володя, — обратился Александр Петрович уже ко мне. — Мы же с тобой договаривались, что ты будешь вести себя хорошо?
— А чего они? — буркнул я. И, правда, договаривались. И пусть даже на органы меня забирают, от слова не отступлюсь, хотя бы ради того, что Александр Петрович сделал для Милки и остальных. А что со мной делать будут — уже не важно.
— Они всего лишь делают свою работу. Ты слишком долго жил на улице и потому врачи должны тебя осмотреть. Будь мужчиной.