Город как город, асфальт, этажи домов, заводские трубы, а здесь тихая улица, глухая, стены вдоль нее будто крепостные, вся жизнь внутри.
Из толстого портфеля водитель достал бритву «Спутник», завел ее, повернул к себе зеркало заднего вида и начал бриться. Из калитки вышмыгнула девочка лет десяти с множеством тонких черных косичек и побежала по улице. Водитель толкнул дверцу, крикнул.
— Эй, стой!
Девочка обернулась.
— Садись, я тебя подвезу.
— Не-ет! — звонко ответила девочка. — Я сама! — И побежала дальше.
Водитель побрился, достал маленькую кисточку, снял с бритвы сетку с ножами, прочистил ее кисточкой, продул и положил бритву в портфель.
Вышел из машины, поднял капот. Пыль дальней дороги мелкой пудрой покрывала здесь все — провода, катушку, крышку аккумулятора, крышку фильтра. Пригнувшись, он попытался разглядеть номер двигателя, но из-за слоя грязи — вперемешку с маслом, ничего не смог рассмотреть, однако протирать не стал. Достал из багажника отвертку и сковырнул жестяную бирку с номером шасси. Сунул ее в карман. Руки дрожали от усталости, четырнадцать часов за баранкой.
Мимо проехал старик на ишаке, в халате, в желтой чалме, поздоровался по-узбекски.
— Здравствуйте, — вежливо ответил водитель, — Алейкум-салям.
Вскоре прибежала девочка с косичками.
— Сейчас он придет! — и юркнула в калитку.
Водитель опустил капот, сел за руль, выровнял зеркало и стал следить через него за улицей сзади. Глаза слипались, он хотел спать. Достал платок, с нажимом протер веки и снова уперся взглядом в зеркало.
Появился Керим, шел он не спеша, вразвалку, будто знал, что за ним следят. Смотрел под ноги, но водитель заметил его быстрый взгляд на номер машины. Под ноги — и снова на номер, незаметно так, рассеянно.
Водитель тоже решил не спешить, спокойно дождался, пока Керим не подошел к дверце и только тогда вышел, протянул руку.
— Здрасьте, здрасьте, — сказал Керим. — С приездом. Как семья, как дети?
— Нормально.
— Пойдем домой.
Водитель отказался. Сели в машину.
— Как договорились, — сказал водитель. — Моя машина, твои деньги. Сделаем наоборот.
Керим особой радости не выразил.
— Твоя машина был темный, гнедой, — сказал он, — а этот белый.
— Ну и что?
— А номыр один: 09-76 АТЖ.
— Не имеет значения. У тебя будет свой номер, местный.
— Машина темный, номыр белый, хе-хе-хе, — притворно развеселился Керим. — Чей машина?
— Я уже тебе говорил в прошлый раз, моего товарища машина, он не может вести, болеет, меня попросил.
— Ай-бай, чем болеет? — Керим сделал жалостное лицо.
— Хватит, Керим, ломаться. Нужна тебе машина или не нужна?