За палисадом - крепкие ворота.
- Не отдавай мамке. Ладно? Пусть у тебя будет.
Ворота распахнулись.
- Крестному еще голову забей! Здорово живешь, кум. С приездом тебя. Проходи, - приветствовала гостя хозяйка и тут же дочерью занялась:- Тебе сказано было: забудь! Голову сверну, как куренку! В погреб посажу, под замок, и не выпущу! Учат дураков, не научат. Артистки нашлись, модельницы! Одна намоделилась, не ныне завтра на кладбище понесут.
- Я вовсе не собираюсь за границу. Я - в наш город, в Ростов. Я буду работать!
- Замолчи! Овечка глупая... Зарабатывальщица... Сиди где сидишь!
- Правильно! Лучше сидеть! И драные чулки да колготки штопаные носить! Да чирики! Чтобы все смеялись...
Девушка заплакала и убежала в дом.
Во дворе сразу сделалось тихо.
Стоял у ворот Корытин, рядом - хозяйка, а две ее младшие дочери испуганно глядели на них.
- Растишь, растишь этих детушек... - горько проговорила мать. - На свою голову... Прости, кум, что так встречаем, - со вздохом обратилась она к Корытину. - А вы чего встали? - спросила она у дочерей. - Не знаете дела?..
- Погоди, - с улыбкой остановил ее Корытин. - Дай хоть поздороваюсь с ними да погляжу.
Девчушки были славные, тоже - в отца: рослые, светловолосые, с разницей в два ли, три года.
- Гостинца вам не привез, - извинился Корытин. - В машине - жарко, конфеты расплываются. Возьмите, купите чего надо. Поделите на троих, не подеретесь? шутливо спросил он, протягивая полусотку.
- Поделим, крестный! - радостно ответили девочки. - Мы купим...
- Покупайте чего хотите... - отмахнулся Корытин.
- Коз да корову не забудьте перевстренуть, покупальщики... - напомнила им мать.
- А Степан где? - спросил Корытин.
- Баню топит...
- Топлю... - подтвердил Степан.
Он стоял за воротцами база, все видел и все слышал.
- Стоит как столб! - возмутилась жена. - Молчит! Вроде он - сторонний. Тут замрачается ум, - пожаловалась она. - Про Кирееву дочку не слыхал, кум, бригадира нашего? Тоже вот такая, нотная. Я не я - буду зарабатывать. Все мыкалась за тряпками, за границу ездила. Возит, продает, снова едет. А потом ее чуть живую привезли. Да еще, спасибо, братья ездили, вызволяли. Какая девка была... цветок. Ныне - на смертной доске. Мать рядом с ней в дощеку высохла, во слезах...
- Ладно... - стал успокаивать ее Корытин. - Не забивай голову прежде поры. Я погляжу на бумаги, позвоню, разузнаю. Ты на нее не шуми, она - взрослая. Тоже про жизнь думает. Поспокойней надо.
- Какой тут покой, куманек. Ночи не сплю, стерегу. Вдруг убежит.
- Не убежит. Только не шуми. Сговоримся.