Значение статьи Ч.Кловера определяется самим фактом публикации и, естественно, ее содержанием. Интерес к оппозиции, и в особенности к ее лидеру Г.Зюганову, возник в США не впервые. Накануне российских президентских выборов 1996 г., когда возникли реальные предпосылки победы КПРФ и поддерживающих ее сил, в Соединенных Штатах была подготовлена к изданию книга Г.Зюганова — кандидата в президенты Российской Федерации. Перспективы его избрания вызывали в американском обществе смешанные чувства: от представлений о лидере КПРФ как об умеренном политике социал-демократического плана — до опасений по поводу возможностей возвращения России к стереотипам догорбачевской внешней политики Советского Союза и конфронтации с Соединенными Штатами. Однако книга Г.Зюганова "Моя Россия", на которую «Завтра» откликнулась рецензией (№ 31(192) 1997), вышла уже после выборов и оказалась в значительной мере невостребованной массовым читателем Запада. Все политическое влияние, вся мощь пропаганды были брошены на поддержку режима Ельцина, а левопатриотическая оппозиция как бы перестала существовать для американцев. В США возникла опасная иллюзия безграничности влияния Вашингтона на ситуацию в России. Покончить с этой иллюзией призвана статья Ч.Кловера, которая означает новый неприятный для консерваторов прорыв информации о серьезности левопатриотической оппозиции и перспективах ее прихода к власти. В частности, автор подчеркнутое внимание уделяет Г.Зюганову как сложившемуся и перспективному лидеру левопатриотических сил, обладающему творческим потенциалом и организационными способностями. Из его рассуждений следует также, что он видит социализм не только в прошлом России, но и в ее будущем. И, наконец, уделяя значительное место анализу теоретических проблем, Ч.Кловер если и не приходит к самостоятельному выводу, то по крайней мере соглашается с выводами российских теоретиков и политиков об органичности объединения левых и патриотических сил, представленных марксистским мировоззрением, с той специфической формой национального самосознания, которая исходит из евразийского мироощущения граждан России.
Ч.Кловер со всей возможной аккуратностью (хотя и не без заблуждений, как мог бы признать тот или иной российский участник споров по этим спорным проблемам) рассматривает евразийскую концепцию как идейную основу единения «красных» и «белых», коммунистов и "националистов"-государственников против социальных кругов, взявших власть в результате государственного переворота 1991-93 годов и связывающих будущее России с ее растворением в системе чуждых ее народам западных социальных, политических, нравственных, культурных ценностей. В процессе анализа автор затрагивает сложные, еще далеко не осознанные и потому спорные вопросы соотношения между марксизмом, составляющим мировоззрение коммунистов и идейную основу деятельности компартий, с одной стороны, и евразийской концепцией (геополитикой вообще), а также национализмом, — с другой. При этом, что, собственно, и вызывает потребность в уточнениях, из его анализа вытекает вывод о том, что марксизм перестал быть идеологической и теоретической основой деятельности российских коммунистов и их лидеров. Думается, что это не совсем так: названные соотношения представляются куда более «деликатными». Самое малое, что можно сделать, — это хотя бы обозначить некоторые подводные камни, на которые можно натолкнуться при чтении статьи Ч.Кловера. И первое, что нужно сказать, — марксизм, в соответствии со свойственным ему творческим началом, претерпел существенную эволюцию со времен Маркса и Ленина, вбирая в себя достижения научной мысли и исторический опыт. Тот факт, что геополитические параметры (положение государств на земной поверхности, размеры территории, численность населения, конфигурация границ и т. д. и т. п. оказывают то или иное, иногда весьма значительное, влияние на межгосударственные отношения, — очевиден и не требует доказательств. Нередко предлагаемые марксистами объяснения мировых событий включают геополитическую аргументацию (например, теория промежуточных зон Мао Цзэдуна, связавшая социальную картину мира с геополитическими обстоятельствами).