Двое в комнате.
Я
и Ленин —
фотографией
на белой стене.
В. Маяковский
В стране разруха, кровь и бурелом…
Но розовеют лица в одночасье —
в толпе трудяг возник
принесший счастье
великий Ленин —
с надувным бревном.
И Сам пошел пешком к Великой Цели
(в костюме-тройке, в галстучке простом).
И пролетарий, сбросив рабства цепи,
крест приволок – с еще живым Христом.
Привез крестьянин в красной тачке дом свой —
(для дела все сгодится в сей земле,
очередной кирпичик за потомством) —
товарищ Ленин строит мавзолей…
А уж в подвале комиссар планеты
попов и офицеров бьет под дых.
И со слезой восторга славит это
простой народ,
оставшийся в живых…
Ведь он материалист.
И он очистит
мозг – от «говна библейских идиом»…
И вот наш строй,
нависший над Отчизной —
товарищ Ленин с надувным бревном.
«Колючка» словно плющ вокруг державы.
И каждый —
кому вверх
и кому вниз —
до злых соплей, покуда не придавит,
свое бревно потащит в коммунизм.
Иных же…
И шатается лет через…
Уж на кровавом небе – не стене,
в кресте костей
тирана лысый череп
в своей —
им ненавидимой стране.
Свалив теперь на Сталина все беды,
ему подставил хилое плечо
пародья на кумира-дармоеда,
поклонник Маркса —
некто Горбачев.
И вновь строитель наш без сожаленья
на землю опустился – в наш Содом…
Перестроился дедушка Ленин,
перестраивая Свой Дом.
И опять Другим Путем – проклятым
он пошел.
И с ним слуга навек —
друг,
герой,
убийца,
провокатор —
простой советский честный человек.
1988
Борису и Федору Примеровым
Россия – животворная страна.
И в нее,
из пламени свободы,
свою жизнь я,
как в живую воду,
окунаю, вспомнив имена…
Ветры воют, силой ножевою,
на куски Державу раскроив…
Как щенок, хозяйскою рукою,
царь утоплен в собственной крови.
Смертью смерть поправ…
Рекою крови
по просторам носит мертвеца.
В кителе военного покроя
главный варвар в Горках ждет конца.
Ураганом
Призрак Коммунизма
продотряды гонит по дворам.
Люди прячут Родину по избам,
по лесам, а чаще – по сердцам.
Только чудом не расстрелян дед…
Наизусть запомнив,
до деталей,
нам Россию бабки передали,
как Лука – Исусовый завет.
И Верховный, дым в усы пуская,
слишком поздно дал себя понять,
русской бездны дыры затыкая…
А о прочих что и вспоминать…
И в огне великого простоя,
обгорев, как грешники в аду, —
в своей стране!
Россию!
снова строю.
И первым камнем голову кладу!
1988–1989