И в эти горячие боевые дни оба они горевали об одном: не услышат доклад Владимира Ильича, доклад, который должен определить дальнейший путь страны. Но когда мятежный гарнизон Кронштадта сложил оружие и те из делегатов, которые остались живыми, вернулись в Москву, им, пропахшим пороховой гарью, забинтованным, Владимир Ильич сделал доклад об итогах работы съезда.
Иван Конев слушал Ленина с огромным вниманием. Он родился в деревне. Он имел опыт общения с вологодскими, костромскими, сибирскими мужиками. Слушал, сопоставлял. Сравнивал с тем, что сам наблюдал и знал, и поражался ленинской дальновидности и принципиальности. Он аплодировал вместе со всеми и, вспоминая столько лет спустя те давние минуты, этот спокойный, уравновешенный человек, не терявший самообладания в любой сложной ситуации, заметно волновался. Он говорил:
– Это был самый памятный, самый счастливый день в моей жизни.
Этот день маршал любил вспоминать. Образ Ленина он носил в своей памяти, и мне не забыть, как в финале войны, наблюдая с крыши высокого дома, как передовая часть его фронта, форсировав Трептов-канал, прорвалась в Берлин, в эту, может быть, самую волнующую минуту своей полководческой жизни маршал задумчиво произнес:
– Вот если бы это видел Владимир Ильич Ленин!
Вернувшись на Дальний Восток, Иван Степанович снова ведет привычную уже ему комиссарскую работу. Он комиссар дивизии, потом становится комиссаром штаба Народно-революционной армии, затем комиссаром 17-го Приморского стрелкового корпуса.
В постоянном общении с выдающимися военными деятелями того времени Конев расширяет свой кругозор, приобретает навыки работы в большом штабе. Школа. Лучшая школа – жизнь. И учит жизнь молодого комиссара быть чутким, человечным, снисходительным к мелким недостаткам людей и в то же время твердым, непримиримо принципиальным, даже жестоким, когда речь идет о врагах революции, о врагах партии. Много читает, много раздумывает над прочитанным.
Эти комиссарские качества, это сочетание человечности и непримиримости, которые воспитывает в себе Иван Конев, ярко проявляются, когда осенью 1924 года он переводится в Московский военный округ военкомом и начальником политотдела 17-й стрелковой дивизии.
В те дни троцкизм стал серьезной угрозой единству партии. Опытные ораторы и демагоги, оппозиционеры умеют ловко перевернуть любую истину вверх ногами, играть на людском тщеславии, беззастенчиво клеветать. Есть троцкисты и в армии. И на высоких постах.
Вот тут-то в борьбе с троцкизмом и проявляются комиссарские качества Ивана Конева. Он хороший оратор, но на трибуне обычно немногословен. Побеждает логикой, знанием предмета, глубиной суждения. С троцкистами в армии он борется беспощадно. И в этой борьбе продолжает закаляться его характер.