Бёрнем Вуд вытащил список.
— Читай. Вот пункты, через которые проследует моя машина, чтобы выполнить свою работу.
Я изумленно посмотрел на список и начал читать.
— Б. П. Шульберг — «Парамаунт», верно?
— Верно.
— Ирвинг Тальберг — «Метро-Голдвин-Майер»? Дэррил Занук — «Фокс»?
— Именно так.
— Ты что, собираешься посетить всех этих людей?
— Да.
— У тебя тут директора различных студий, продюсеры, шлюхи, с которыми он один раз переспал, бармены со всех концов света. Что ты собираешься с ними делать?
— Попробую их расшевелить, дам взятку, а если необходимо, отлуплю хорошенько.
— А как насчет Ирвинга Тальберга? Он ведь умер в тридцать шестом.
— А если б протянул подольше, он мог бы оказать положительное влияние на Скотти.
— И что же ты собираешься делать с мертвецом?
— Когда Тальберг умер, на свете еще не существовало сульфаниламида. Я хочу пробраться к нему в больничную палату за неделю до его смерти и дать ему лекарства, которые, возможно, вылечат его и позволят ему вернуться на следующий год в «MGM». Он наверняка предложит Скотти что-нибудь получше, чем та работа, которую они ему давали.
— Ничего себе списочек, — сказал я. — Ты говоришь так, будто собираешься двигать этими людьми, как пешками.
Бёрнем Вуд показал мне пачку стодолларовых бумажек.
— Я намерен раздать эту пачечку. Возможно, некоторые из этих тузов окажутся сговорчивыми. Встань поближе. Слушай.
Я подошел вплотную к огромной рокочущей машине. Изнутри до меня доносились далекие крики и звуки выстрелов.
— Похоже на революцию, — сказал я.
— Взятие Бастилии, — отозвался Бёрнем Вуд.
— Как она там оказалась?
— Фильм «Мария-Антуанетта», студия «MGM». Фицджеральд работал над ним.
— Господи, ну конечно. И зачем ему понадобилось писать такое?
— Он обожал кино, но еще больше он обожал деньги. Слушай дальше.
На сей раз выстрелы были громче, и когда обстрел прекратился, я сказал:
— «Три товарища». Германия, «MGM», тридцать шестой год.
Бёрнем Вуд кивнул.
Потом послышался заливистый, многоголосый женский смех. Когда он затих, я сказал:
— «Женщины» с Нормой Ширер и Розалиндой Рассел, «MGM», тридцать девятый год.
Бёрнем Вуд снова кивнул.
Затем опять послышались раскаты хохота и громкая музыка. Я по памяти называл имена, которые помнил по старым киножурналам.
— «Одержимость» с Джоан Кроуфорд. «Мадам Кюри» с Грир Гарсон, сценарий Хаксли и Скотта Фицджеральда. Боже мой, — продолжал я. — Зачем он возился со всем этим и как все эти звуки оказались в утробе твоей машины?
— Я их рву на части, я рву сценарии. И все это кучей перемешано внутри. «Алмаз величиной с отель «Риц»«, «По эту сторону рая», «Ночь нежна». Все там. Если перемешать весь хлам с действительно хорошими вещами, у тебя появляется шанс проложить новую дорогу в прошлом, чтобы создать новое будущее.