— В любом случае вы из Золушки превратились в принцессу.
— Я об этом не думала. За полгода успела привязаться к отцу, и его смерть стала для меня настоящим ударом.
— Вы были на похоронах?
— Нет. Он же не хотел афишировать мое появление, и я понимала это. В его обществе я появилась только один раз. На юбилейном вечере. Он мне сказал, что самые счастливые минуты в жизни он хочет прожить рядом с самыми близкими ему людьми.
— Умер он от счастья?
— Не ерничайте, иначе наш разговор закончится.
Ее слова были как удар кнута. Этой девочке палец в рот не клади.
— Отец завершил дело всей своей жизни, раздал долги и с чистой совестью ушел из жизни. Это его слова. У Акишина натура сильная. Мог и собственное сердце остановить.
— Вы читали книгу об отце? Ваша история доказывает, что некий Саша Фальк написал фальшивку.
— Читала. Ничего не могу сказать. Я не знаю биографии отца за исключением двухнедельного периода его жизни, рассказанного матерью. И еще эти любовные письма.
— Он сидел рядом с вами на юбилее. Отец вас не знакомил?
— Нет. Но я знаю, что этот парень ему часто звонил. Они общались по телефону.
— И о чем говорили?
— Отец разговаривал с ним грубо. Не помню дословно, но похоже, отец его ревновал. Это я поняла после прочтения книги. Кажется, у Саши, имя у него другое, есть человек более близкий. Отец разговаривал с ним, как с женщиной. Даже назвал его шлюхой подзаборной.
— Может, он разговаривал с женщиной?
— Нет. Телефонную трубку сняла я. В этот момент приходила медсестра, и отцу делали укол. Если бы меня спросили, кто я, то назвалась бы медсестрой или домработницей.
— И все же он позвал «шлюху» на юбилей.
— Вероятно, их связывало прошлое. Если этот Саша гей, то зачем молодому красивому парню нужен смертельно больной старик. Жизнь одна, времени отпущено мало. А желания у геев и лесбиянок такие же, как у обычных людей. Обратите внимание, Саша назвал свою книгу «Ошибка молодости». Что он имел в виду? Отца? Скорее всего, так. Но в книге нет никакой озлобленности. Книга о любви и великом таланте. Мне понравилось. Даже скандальные истории выглядят чудачеством гения. Может, мне так показалось, ведь речь идет о моем отце.
— Отец знал о том, что Саша пишет о нем книгу?
— Думаю, что знал. Однажды, бросив телефонную трубку, он резко сказал «Писатель хренов!». Они постоянно ругались, но разговаривали по телефону долго.
— Вы не хотели бы поговорить с Сашей?
— Нет. О чем? Он все рассказал в своей книге. А мне ему рассказывать не о чем.
— Вы видели автора нашумевшего романа только на юбилейном вечере?