— Это именно так, — подтвердил Дэниел.
— Вы американец?
— Да.
— И вы специально приехали из Америки, чтобы…
— Нет. Я учусь в Кембридже. Я приехал в понедельник, и поскольку до начала занятий еще остается неделя, я решил заглянуть сюда.
— Кембридж? — вмешался в разговор Фрэд. — Вы учитесь в Кембридже, сэр? О, я знаю Кембридж, я там бывал. Приятное место, не так ли, сэр?
— Вы впервые приехали в Англию? — спросил Вилли.
— Нет, это мой третий год в Кембридже. Но я… я до самого недавнего времени не знал, что у меня есть родственники в Англии. Я узнал об этом, когда умер мой дед. Отец, разбирая его архивы, нашел письма из Англии — точнее, именно отсюда, из Гринволл-Мэнора.
— О, я вас поняла, сэр, — Мэгги склонила голову набок, не сводя глаз с лица Дэниела. — Ваша прабабушка была очень хорошей женщиной, сэр, настоящей леди.
— Я в этом не сомневаюсь, — отозвался Дэниел с вежливым кивком.
Мэгги повернулась к комоду и, достав оттуда белую льняную скатерть, накрыла ею угол длинного кухонного стола. Она поставила на стол большую поджаристую хлебину, блюдо с сыром, половину фруктового пирога и дымящийся чайник.
Прихлебывая крепкий душистый чай, Дэниел чувствовал, как возбуждение все сильнее и сильнее овладевает им. Это возбуждение, смешанное с любопытством, не было совсем ново ему. С тех пор как отец обнаружил в архивах деда письма из Гринволл-Мэнора, его не оставляло желание докопаться до сути их семейной тайны. Письма были найдены две недели назад, когда его дед, Дэниел Розье Первый, скончался, а бабушка лежала в коме и почти не было надежды на то, что она выживет. Тогда отец и начал разбирать бумаги деда. В секретере в библиотеке он нашел кипу писем, которые не имели отношения к деловой переписки Дэниела Первого. Это была личная корреспонденция, и Дэниел Розье Второй был глубоко потрясен, узнав, что у него, оказывается, в Англии была бабушка, которая умерла два года назад, и дед, который во времена смерти бабушки, был еще жив.
Когда его мать вышла из комы и немного оправилась, он попытался расспросить ее об этих загадочных английских родственниках, но та решительно отказалась отвечать. Ввиду ее тяжелого состояния Дэниелу Второму пришлось унять любопытство и прекратить расспросы.
Дэниэль Второй всегда считал, что как родители его матери, так и родители его отца умерли еще до того, как их дети поженились. Сейчас, когда выяснилось, что это не так, и когда мать отказалась что-либо о них говорить, он почувствовал, что за всем этим кроется какая-то тайна. Поэтому, воспользовавшись тем, что его сын уезжал на учебу в Англию, он поручил Дэниелу Третьему разузнать об их английских родственниках. И вот Дэниел Третий сидел на кухне в Гринволл-Мэноре, доедал свой третий кусок хлеба с сыром и допивал вторую чашку чая, а Робсоны, казалось, вовсе не собирались вести его к старику.