И тоже пустила слезу.
Каморин растерянно кивал, отвечал, благодарил, стараясь при этом не смотреть на Нину. Она стояла в стороне, оттесненная всеобщей признательностью, и задумчиво смотрела на него. Он вдруг понял, что так долго это не сможет продолжаться… Он просто не выдержит. Сорвётся наконец, даст фальшивую ноту. Ему стоила огромного нервного напряжения вся эта им самим созданная инсценировка, которая теперь развивалась независимо от его воли и затягивала его всё дальше в водоворот непредсказуемых последствий.
— Извините, надо идти, меня ждут… — сказал он, боясь, что всё, сейчас он не выдержит. Он уже не мог смотреть Нине в глаза, отводил их в сторону, как если бы она могла в них что-то прочитать.
— Ну уж позвольте себе хоть сегодня никуда не торопиться… — Женщины так и стреляли глазами то в его сторону, то в сторону Нины, удерживая его за руки.
— Ниночка, не стой, приглашай человека, видишь, Павел Романович стесняется, ждет, что ты скажешь… Хоть чайку с нами попить бы остались. А то и винца… Колю бы лишний раз помянуть, а? Ну пожалуйста…
— Останься, — сказала ему Нина. — Хоть ненамного…
Он посмотрел на часы. Скоро должны увозить Валета. Надо, чтобы Валет до самого конца верил, что все идет, как запланировано. Что он, Каморин, как и обещал, организует ему побег. Иначе Валет впадёт в панику. Перестанет ему, Каморину, верить, как верил до сих пор, и тогда ему крышка… Нет, здесь оставаться нельзя ни на минуту. Нельзя и расслабляться, как он позволил себе сейчас. И вот результат: чуть расслабился, как сразу же почувствовал, чего все это ему стоит.
— Надо идти, — сказал он Нине, — меня ждут.
Она внимательно на него посмотрела, согласно кивнула. Замечательная из нее жена, подумал он. Даже слишком. Так и будет вздыхать по своему Коле.
* * *
Валета вывели во двор СИЗО в наручниках. Следом спешно выбежал Злобин и сел в кабину водителя. Валет пошарил вокруг взглядом, увидел Каморина и сразу успокоился — порядок. А то уж Бог знает что пришло в голову.
Каморин смотрел ему вслед бесстрастно, как бы не видя. Потом, когда за Валетом и конвойными закрылась дверь фургона, вышел со двора. Главное, он увидел сейчас, как изменилось выражение лица Валета. Валет продолжал ему верить и на него надеяться.
…Он сел в свой «жигуль» возле суда и оглянулся. Кажется, никто не обращает на него внимания. Вот это и плохо, что никто… Как докажешь потом алиби? Если, конечно, возникнет необходимость… Он посигналил. К окну подошла Светочка Абросимова, секретарь суда, юная и цветущая, всегда смотревшая на него с детским восторгом. Он сделал ей знак, чтобы выглянула в форточку.