— К вам больше не пристает? — брякнул Виктор Петрович, ощущая, как лоб от стыда покрылся потом.
— Это вы спрашиваете как следователь или как любопытствующий?
Она явно над ним издевалась.
— Можете не обращать внимания, — сказал он. — Тошно стало, понимаете? Расхлёбываешь целыми днями чужую мерзость… хочется хоть иногда послушать человеческий голос.
— А жена вас, конечно, не понимает? — Она уже не считала нужным скрывать насмешку.
— Привычка — подходящая замена непониманию, — вздохнул он. — А в общем, не обращайте внимания на то, что я вам наговорил.
— Да нет, всё нормально, — сказала она спокойно. Наверно, подобных звонков она уже слышала и переслышала… — Приходите к нам чай пить. Серьезно. Вот и мама вас приглашает. Правда, мамуль?
— Спасибо, — смятенно сказал Виктор Петрович. — Как-нибудь. Непременно…
— Вы очень милый человек, и мы с мамой будем рады дать вам еще какие-нибудь показания, — продолжала она издеваться, потом не выдержала и рассмеялась. — Ой, простите, наверно, вы обиделись… Да?
— Нет, что вы. — Он хотел поскорее закончить этот сколь приятный, столь же и неловкий для него разговор. — Извините, что побеспокоил.
И положил трубку. Надо было хоть попрощаться, подумал он. Ну вот и отвлекся. Можно заняться делом…
Например, стоит дать запрос в прокуратуру Соснов-ска на Мишакова Дмитрия. Так, на всякий случай. А вдруг на него что-нибудь есть… Но делать пока ничего не хотелось. Очень уж размяк после разговора с приятной женщиной. Хотя мог бы и озадачиться: что-то в последнее время молодежь все чаще над ним стала смеяться… К чему бы? Или это ему кажется?
Он посмотрел свои записи в календаре. Потом на часы. Сейчас к нему должна прийти некая Светлана Самохина с телевидения, которую настойчиво рекомендовал выслушать Хлестов.
И в тот же момент мелодично прозвенел зуммер аппарата внутренней связи.
— Виктор Петрович, к вам Самохина Светлана Васильевна, она у нас записана. Пригласить?
— Да, пусть зайдёт, — вздохнул Чурилин.
— Что-то случилось? — заботливо спросила Зоя. — Вам нехорошо?
— Пусть зайдёт, говорю! — сказал он раздражённо.
И дверь почти тут же открылась. Женская головка в мелких кудряшках с морщинистым личиком и с детскими испуганными глазами заглянула в кабинет, как если бы ее обладательница пока не собиралась предъявлять себя целиком.
— К вам можно? — спросила она.
— Да, я уже сказал. э — нахмурился Чурилин.
— Но Зоечка, ваш секретарь, мы с ней уже успели познакомиться и обо всем потолковать, сказала, будто вы не расположены со мной сегодня говорить, поскольку очень устали…