— А по какой статье… простите, в чём обвиняли Седова, не помните? — спросил Чурилин и записал в календарь: найти дело Седова.
— В левых заработках! — всплеснула руками Светлана Васильевна. — Вы можете себе это представить сегодня, в свете рыночных реформ, которых мы сначала не могли дождаться, скорее бы они начались, а теперь все ждем, когда они закончатся… Вы, кстати, за кого голосовали на последних выборах? Ничего, что я снова перешла на «вы»?
— С вашего позволения, здесь я задаю вопросы, — мягко улыбнулся ей Чурилин.
Каморин прилетел в Москву самым первым утренним рейсом, с тем чтобы вечером уже вернуться домой. Дело требовало его личного присутствия, так, по крайней мере, утверждал Канищев, которого он оставил в Москве. Уж очень весомый заказчик.
Канищев встретил его в Домодедово. Усадил хозяина в «вольво», и на предельной скорости погнали в город.
— За что терплю тебя, так это за умение водить, — сказал Каморин.
Канищев промолчал. Хозяин был явно не в духе. Если сейчас ответить на такого рода комплимент, можно вполне нарваться…
Каморин искоса посмотрел на него. На самом деле он ценил в Канищеве именно это качество — умение промолчать. Или сделать вид, что не расслышал.
Каморин прикрыл глаза и откинул голову назад. Вчера у него было объяснение с Ниной. Предлагал взять её с собой в столицу, где она никогда не была. Она ему отказала… Всё убивается по погибшему супругу. Придется потерпеть. Хотя он с некоторых пор в Сосновске ни в чем не знает отказа. Софья Борисовна, вдова убитого врача Болеславского, как обещала, продала ему гараж со стареньким «Москвичом», который ему на дух не нужен… И все в городе это правильно поняли и оценили.
Если быть точным, не она продала, а он купил, и за приличные деньги. Однако такой жест — в самый раз к избирательной кампании, которая уже началась… И ему, Каморину, уже предлагали баллотироваться. И он уже успел пару раз отказаться, прекрасно понимая: никуда не денутся, обратятся снова. Вопрос — кто обратится… Пока что обращались те, кто требует наведения порядка. Местные либералы оживились, узнав о его отказе, и стали прощупывать его позицию… Словом, еще немного, и он станет единым кандидатом от всех партий.
Но есть и одно «но». Без ложки дегтя, похоже, никак. Речь о гибели Валета. Нашёлся-таки человек, который, проследив всю череду смертей, случившихся в разное время, прикинул, кому это на пользу. Это Петр Васильевич Шаландин, шестидесяти двух лет, бывший судья, бывший кандидат, который с треском проиграл покойному Сиротину выборы в Думу.