Каморин положил руку ему на плечо.
— Мне только туда прорваться… — сказал он. — Куплю тебе и браткам настоящее оружие… Все у тебя впереди. Самые лучшие заказы — в первую очередь твои… А лучше завязать. И за границу. Сделать там пластическую операцию. Жить мирно, тихо…
— Мне бы еще пару банкиров на мушку, — вздохнул Валет. — У меня брат двоюродный на Дальнем Востоке работает в шахте… Полгода зарплату не получает. Эти суки его бабки крутят, а я ему даже помочь не могу.
— Потом… — сказал Каморин. — Вот уедешь на Канары, будет у тебя там свой дом, своя яхта… Яхту хочешь?
— Да зачем мне эти Канары и эта яхта, Павел Романович! Там, говорят, какой-то Интерпол свирепый, не то что наши менты… У меня везде родни знаете сколько? И все нищие. И всем помогать надо… Вы хотя бы это мне позволили.
— Нельзя! — покачал головой Каморин. — Рад бы вам всё разрешить… Но мне-то лучше знать, на чем вы все залетаете, верно?
— Тут вам виднее… — согласился Валет. — Ну так вы бы меня проинструктировали, что ли, как вести, чего говорить.
— Всему свое время, — покачал головой Каморин. — Я тебя обо всем предупрежу. И ты ещё после побега должен так спрятаться, чтобы тебя, кроме меня, никто не нашёл… А я должен тебя сначала вычислить. И с этого дня ты должен держаться от меня подальше, понимаешь? А уж в столице мы с тобой, если захочешь, развёрнемся… хотя я бы не советовал.
— А насчёт этого депутата, Сиротина, так и решили, да?
— Тебе его жалко?
— Мать его хвалила… Ходила к нему на приём. Выслушал всё, спросил, чем я занимаюсь… Всё ей пообещал, как только откроют кредит. К нам домой при ходил, все смотрел, сочувствовал…
— Так он тебя знает?
— Ну да, в общем…
— Тем более, Валя, от него надо избавляться. И тогда я на его место. Кому от этого будет плохо? К власти должны прийти молодые, не так ли?
Валет промолчал. Пожал плечами.
— Вам виднее, Павел Романович… Старый он, как этот, Болеславский… Как я тогда недоглядел…
— Ну вот, всех жалеть начал… — Каморин потрепал его по плечу.
— Вы не подумайте, Павел Романович. Я к этому привык еще там, в Чечне… Но все равно.
Каморин тяжело вздохнул:
— Зря я, видно, на тебя понадеялся, Валентин.
— Да нет. Вы не так меня поняли… Я всё сделаю, как договорились. Вы только одно мне скажите, только честно, ладно? Вы ведь специально тогда навели меня на Богуславского?
Каморин молчал, изучающе глядя на Валета.
— А если я скажу, что когда стану депутатом, то возьму тебя к себе в Москву своим помощником? Со всей семьёй, сделаю тебе квартиру, а? Ты мне сразу поверишь, ведь так? Ты пойми, Валя, в нашем деле подобные сомнения только во вред делу. Смешно, понимаешь? Ты убил старика. А сейчас жалеешь, что им оказался этот врач Болеславский. А любой другой — чёрт с ним, так? Какое в принципе это имеет теперь значение, специально я тебя навел или нет?