– Получил записку от Олега Львовича, чтобы не ждать его, а ехать прямо сюда, – пояснил Кюхенхельфер и сделал капитану бровями: что, мол, у вас? Уговорили?
Платон Платонович покачал головой. Он чувствовал себя, как в Тихом океане перед надвигающимся ураганом: на тебя несется черная туча, сулящая кораблю погибель, а деваться некуда.
– Заряжайте пистолеты, – велел Мангаров. – Что зря время терять?
Доктор отказался, пролепетав: «Я не умею». Иноземцов сказал, что уметь-то умеет, но не станет. Тогда поручик, чертыхнувшись, сделал это сам.
– Вот, накрываю их платком. Выбирать будет он, первым. Чтоб, если осечка, потом не говорили… Глядите, как я это делаю!
Секунданты отвернулись.
– Скачет… – тонким голосом произнес Прохор Антонович.
Иноземцов и сам уж видел, как от города по дороге, окутанный облаком пыли, мчится всадник.
Это был Олег Львович. Он привязал лошадь рядом с остальными и стал быстро подниматься по тропинке. Когда стало видно его лицо, Платон Платонович очень удивился: оно сияло счастливой улыбкой. Таким капитан своего друга еще никогда не видывал.
Заметил странную веселость своего врага и Мангаров.
– Только никаких примирений! – задыхаясь от жажды немедленного отмщения, прохрипел он. – Вообще никаких слов! Берем пистолеты, встаем по краям, по команде стреляем – и дело с концом. Доктор, вы досчитаете до трех.
– Я не умею, – тем же тоном, что давеча, повторил Кюхенхельфер. У него дрожали губы, глаза под очками всё время мигали.
– И я не стану, – сердито сказал капитан.
– Ну так я скомандую сам. Или, может, он захочет. Мне все равно!
А тут на площадку поднялся и Олег Львович. С непонятным удовольствием огляделся вокруг, сам себе кивнул.
– Отлично. Именно то, что нужно. Тут сбежать некуда, так что господину Мангарову придется меня выслушать. Платон Платонович, загородите-ка тропинку.
Зачем Никитину это понадобилось, капитан не знал, однако немедленно выполнил приказание. На мостике распоряжается кто-то один, а Олег Львович всегда знает, что делает.
– Я не стану ничего слушать! – закричал мальчишка и заткнул уши.
Вид у него был преглупый. Сколько он так простоит – минуту, пять?
– Господа, нынче счастливейший день моей жизни, – сказал Никитин, обращаясь к моряку и доктору. – Представьте: она будет здесь уже завтра!
Выяснилось, что Мангаров всё отлично слышит.
– Как? – воскликнул он. – Даша возвращается?
– Приезжает та, кого я люблю. – Никитин смотрел на своего оскорбителя холодно и спокойно. – Моя невеста Алина Сергеевна Незнамова. Я получил письмо из Ставрополя. Она была бы здесь еще третьего дня, но захворала горничная. Однако девушке уже лучше, и завтра мы с Алиной Сергеевной встретимся. Не могу поверить…