«Не зная броду, не лезь в воду», — прошептала девушка, ощупывая шишку на голове.
Покойников Наташа не боялась. На четвертом курсе медицинского училища она проходила практику в морге, насмотрелась, и теперь человеческий труп ее пугал не больше потрошеной курицы. Она приподняла одну простыню. Молодая женщина лет тридцати. Тело вскрыто от шеи до лобка, кости раздвинуты. Внутренности отсутствовали. Зашивать труп не стали. Волосы и верхняя часть черепа также отсутствовали. Спил сделан аккуратно. Мозг был извлечен. Зрелище не для слабонервных. Наташа накрыла покойницу простыней и прошлась по рядам. Везде одна и та же картина. Разница лишь в возрасте женщин. Тут лежали и совсем молоденькие девушки, лет пятнадцать от роду, все европейской внешности.
Наташа окоченела, похоже, сама вскоре пополнит список трупов. Она насчитала девятнадцать покойниц, стать двадцатой ей вовсе не хотелось. Подобравшись к дверям, поняла, что та заперта снаружи. Выбраться нет никакой возможности. Все столы прикручены к полу, идея пододвинуть стол к окну потерпела крах. Шаркать босыми ногами по ледяному кафелю, значит, заболеть. Пришлось сложить пару простыней, подложить их под себя и сесть на свободный металлический стол.
Стояла мертвая тишина. Наташа не знала, что творится на улице и сколько времени она находится в царстве мертвых. Белые окна начали темнеть, и вскоре помещение погрузилось в полный мрак. Очень хотелось пить, о еде она не думала, привыкла держать себя в надлежащей форме с помощью разнообразных диет, но от воды никогда не отказывалась. Губы пересохли, легкая юбочка и блузка стали влажными, едва не покрывшись инеем. Наташа сидела минут десять, потом столько же занималась гимнастикой. От кульбитов и сальто пришлось отказаться — кафельный пол слишком скользкий, можно кости поломать, а она хотела жить и не сомневалась в том, что выживет. Нюни распускать не в ее правилах. Однажды какой-то маньяк приставил ей нож к горлу в лифте ее дома. Она не испугалась. Лишь разозлилась. Досталось тогда этому типу! Вряд ли после их общения он заглядывался на девушек. Желание отшибло если не навсегда, то надолго.
Как-то Наташе цыганка рассказала правду о ее прошлом, а потом добавила: «Жить будешь очень долго и своего добьешься. Трудно будет, но ты сильная, и все невзгоды пройдут мимо, лишь немного потрепав тебя». Наташа ей поверила. Цыганка будто загипнотизировала девушку, она ничего никогда не боялась.
Внезапно вспыхнул свет двух десятков ламп дневного освещения. Наташа соскочила со стола и, пригибаясь, добежала до первого ряда у дверей, где все столы были заняты. Спрятавшись под одним из них, она замерла. Тяжелая железная дверь распахнулась. В морг въехала каталка. Двое мужчин повезли очередной труп по узкому проходу в другой конец помещения, где оставались свободные места. Наташа не задумываясь подползла на четвереньках к открытым дверям, выскочила наружу и оказалась на площадке метров в тридцать. Справа был пандус, ведущий вверх. Девушка поднялась на первый этаж и попала в большой зал размером с морг, судя по всему операционную.