— В чем дело? — нервно спросила королева. — Господин Тур-куан, немедленно пошлите кого-нибудь узнать, что случилось.
Старый советник вышел из кабинета и заявил преградившим ему путь гвардейцам: «Приказ королевы! Кто-то стрелял во дворе. Пойдите посмотрите, в чем там дело, и сразу же доложите мне». Затем он вернулся на свое место. Екатерина была начеку. Она проследила за тем, сколько времени понадобилось Туркуану, чтобы отдать нужные распоряжения. Если бы он задержался, то дал бы ей повод к подозрениям. Несколько успокоившись, королева призвала всех к порядку:
— Господа, не стоит тревожиться из-за ночного выстрела. Никто из вас не должен терять присутствия духа. Продолжим. У нас еще много дел.
Ни Екатерина, ни ее советники не знали, что кровопролитие уже началось. Высочайшие распоряжения не помогли, и измученные нетерпением и напряжением заговорщики приступили к делу гораздо раньше назначенного времени. Выстрел под окном королевы был следствием случайной потасовки.
Один из гвардейцев, охранявших вход в Лувр, преградил путь дворянину-протестанту, пытавшемуся покинуть дворец, несмотря на запрет. От слов быстро перешли к рукоприкладству. Распаленный дракой охранник потерял терпение. Вытащив пистолет, он выстрелил своему обидчику прямо в лоб.
— Сдохни, чертов гугенот! Все равно ты был обречен.
Прогремевший в ночной тишине выстрел разбудил гугенотов, гостивших во дворце. Некоторые из них, не ведая о том, что их имена внесены в зловещий список королевы, увидели из окон своего товарища, лежащего посреди двора в луже крови, схватили оружие и бросились вниз по лестницам. Капитан королевских гвардейцев Нансей понял, что медлить дольше невозможно, и отдал приказ настичь и убить всех. Началась резня.
Всех, кто попадал в поле зрения охраны, беспощадно истребляли. Группу молодых дворян-гугенотов, совместно отбивавшихся от королевских гвардейцев, окружили в Большом дворе. Лучники оттеснили их в сторону швейцарских алебардщиков, а те нанесли им смертельные удары. Та же участь постигла пытавшихся бежать другим путем. Гвардейские караулы, несшие службу внутри дворца, уже не заботились о сохранении тишины. Выхватив клинки, они устремились к апартаментам гостей. Многие протестанты, еще не осознав происходящего и решив, что гвардейцы пришли защитить их, бросались навстречу своей смерти. Одни были хладнокровно задушены или обезглавлены в своих постелях; другие успевали вскочить и пытались защищаться, но безуспешно — их было слишком мало. Третьи раздетыми бежали от гвардейцев по переходам дворца. Их настигали и убивали на месте. Одному из них, Лерану, чудом удалось увернуться. В отчаянии он с разбегу ворвался в первую попавшуюся дверь. Это оказались покои королевы Марго — Маргариты Валуа, юной супруги Генриха Наваррского. Раненный, истекающий кровью, Леран кинулся к кровати и в исступленной попытке спасти свою жизнь обхватил руками дочь Екатерины Медичи. Маргарита в ужасе проснулась и, увидев на себе кровь неожиданного ночного гостя, пронзительно завизжала. Преследовавшие Лерана гвардейцы, привлеченные ее криками, вломились к ней с обнаженными шпагами. Умная Маргарита тотчас все поняла, овладела собой и прогнала солдат: