А тот человек на полном скаку выкрикивал приказания своим спутникам:
— Защищайте богатые лавки! Не давайте черни их разграбить! Увидев вора, рубите без колебаний! Приказ короля!
Только теперь Франсуа узнал этот голос. Голос герцога Анжуйского. Поэтому и показался таким знакомым аромат, который он вдыхал всего несколько часов назад, в постели его высочества. Сейчас ему казалось, будто с тех пор прошли годы. Не удивительно, что солдаты сразу же отпустили его, когда Генрих Валуа закричал «стой!». Ведь приказ исходил от наследника французского престола. Вот почему остальные всадники охраняют его спасителя.
Выезжая из дворца, герцог по необъяснимой случайности сразу же узнал в человеке, которого солдаты собирались зарезать у него на глазах, своего миловидного любовника. Они были вместе не далее как сегодня после обеда. Герцог едва успел спасти его. Вмешайся он минутой позже, Франсуа уже был бы мертв.
Франсуа не представилось возможности поговорить со своим благодетелем. У герцога были другие заботы. Он должен был раздавать приказы, восстанавливать порядок, усмирять разъяренных королевских подданных, сдерживать кровопролитие, каковое, впрочем, уже было не остановить. Так повелела его мать, королева Екатерина. Рассчитывая на свой моральный авторитет, наследник отправился в гущу сражения, вместо того чтобы отсиживаться за стенами королевского дворца. Франсуа решил отдаться на милость судьбы. Он только что избежал смерти. Чего еще можно желать? Постепенно к нему возвращалось спокойствие. Он словно заново родился, стал другим человеком. Пока он рядом с герцогом, прижимается к его спине, никакая опасность ему не грозит. Невыразимый покой переполнил душу Франсуа. После всего, что он пережил, ему хотелось чувствовать себя защищенным. Сам того не сознавая, он принял важное решение. Он любой ценой должен остаться возле герцога навсегда. Только Генрих Анжуйский может дать ему столь желанный и необходимый покой. Франсуа про себя поклялся, что сделает все, чтобы никогда больше ему не пришлось испытать страх.
Воскресенье, 24 августа, 04.00.
На улице возле дома вдовы
Следуя полученным указаниям, солдаты продолжали хладнокровно вышибать двери одного дома за другим, не давая опомниться ошеломленным обитателям. На первой улице никто не объявил себя гугенотом. Разъяренные, они отправились на следующую, споря и переругиваясь между собой. И здесь не нашлось ни одного протестанта. Только одна старуха указала им дом в конце улицы, где жила вдова.
— Там живет чужак, снимает комнату, — рассказывала старуха. — Мальчишка из провинции. Не знаю, из наших ли он, потому что днем его никогда здесь не видать. Только ночует, а утром снова уходит. Не нравится он мне. Как пить дать замешан в каких-нибудь темных делах. На вид сущий мошенник. Из этих антихристов небось. — Немного помолчав, словно обдумывая свои слова, она веско, как приговор, произнесла: — К тому же сын вдовы, которая живет в этом доме, записался к протестантам.