— Ваша очередь, парни. Берите ее. Барышня хочет еще.
Солдаты нерешительно переглянулись. Один из них, не говоря ни слова, принялся расстегивать штаны. Двое других последовали его примеру.
Прошло довольно много времени, а солдаты, которых Жан Лагариг послал в дом вдовы, все не возвращались. Какого дьявола там творится? Рассерженный, он отправился туда сам. Время шло, а дело стояло на месте. Сколько можно торчать на этой улице.
Увидев через распахнутую дверь, что происходит в комнате, Жан Лагариг был поражен. И взбешен. Не раздумывая, он вытащил пистолет и прицелился в голову Лафига. Грохот выстрела разнесся по всей улице. Лафиг упал как подкошенный, обливаясь кровью.
— Грязная свинья! Я тебя предупреждал, — поучительно изрек Жан Лагариг, возвращая за пояс еще дымящийся пистолет.
Остальные четверо, изрядно напуганные, вскочили и поспешно начали поправлять одежду, оставив полубнаженную девушку на полу. Она была без сознания.
— Вон! Все вон отсюда! — гаркнул офицер. Затем бегло окинул взглядом неподвижное тело, не приближаясь к нему. — Она еще жива? — спросил он у одного из солдат.
— Думаю, да, — ответил тот, — просто лишилась чувств. Скоро очухается.
— Пойдем, — сказал офицер, разворачиваясь на каблуках, — нам еще много нужно сделать. Поднимай эту скотину Лафига. Бросишь его в первую же канаву. Крысы ему обрадуются.
Солдат исполнил приказ. Следом за ним дом твердым шагом покинул офицер Жан Лагариг.
Воскресенье, 24 августа, 06.00.
Лувр
В лучах рассвета резиденция французских королей явила взорам удручающее зрелище. Повсюду виднелись следы страшной ночи. Драгоценный паркет, ковры, занавески, кресла — все было залито кровью. Трупы за ноги вытаскивали во двор, оставляя на полу темные подтеки. Там в углу уже громоздилась целая гора мертвецов, дожидаясь, пока кто-нибудь решит, что с ними делать. Их насчитывались сотни. Королева Екатерина, не выходившая всю ночь из своих покоев, не могла удержаться от искушения понаблюдать за происходящим из окна. Так что расправа с гугенотами происходила у нее на глазах. Невыносимое зрелище! Она хотела отдать приказ о прекращении этих зверств, сочтя наказание вполне достаточным. Из приходивших к ней со всех концов столицы донесений следовало, что все предводители протестантов уже уничтожены. Не упустив ни малейшей подробности, ей рассказали о страшной смерти ее заклятого врага, адмирала Колиньи. Только этого известия она и ждала. Раз Колиньи и его приспешники мертвы, нет нужды продолжать избиение. Екатерина хотела остановить его. Но советники убедили ее не делать этого во избежание мести со стороны протестантов. Опасность минует, говорили они, только когда ни одного гугенота не останется в живых. У королевы вырвался стон раскаяния и боли: