— Книга у вас? — с тревогой спросил Дюрандо, даже не поздоровавшись.
— Разумеется. Разве я хотя бы раз не выполнил вашего поручения, сударь?
— Нет-нет, конечно же нет, — рассеянно ответил Дюрандо, засовывая руку в сумку, чтобы ощупать ее содержимое.
— Этот старик, который дал мне книгу, — продолжил Франсуа, — настоятельно рекомендовал мне не трогать ее и не листать, не надев предварительно перчаток.
Господин Дюрандо мгновенно изменился в лице.
— Еще что-нибудь тебе сказал этот сумасшедший старик? — с досадой осведомился он.
— Нет, сударь, ничего более.
— А ты заглядывал в книгу? — недоверчиво спросил мсье Дюрандо.
— Нет, сударь. Я не вмешиваюсь не в свое дело. Я только следовал указаниям, которые вы мне дали.
— Очень хорошо, молодой человек. Продолжайте в том же духе, и вы далеко пойдете.
Он замолчал, достал из кошелька несколько золотых монет, отсчитал три и сунул в руку Франсуа.
— Это за выполненное поручение, — сказал Дюрандо, — а это за вашу скромность, — и добавил еще два золотых.
Никогда он не награждал так щедро. Франсуа подумал, что господин Дюрандо, должно быть, действительно доволен его услугами. Или книга в самом деле очень ценная…
Суббота, 23 августа 1572 года, 8.00.
Лувр. Покои королевы-матери
Уединившись в своих покоях, королева Екатерина нервно расхаживала по кабинету. Столь явные признаки волнения были для нее весьма необычны. Как правило, по ее невозмутимому облику никак нельзя было угадать обуревавшие ее чувства. Стараясь успокоиться, она подошла к одному из окон, выходящих на набережную Сены. Ее взор устремился в бесконечность, к горизонтам, видимым ей одной далеко за пределами городских стен. На мгновение он задержался на медленно проплывающих вниз по реке торговых баркасах, слегка покачивающихся на волнах. Они всегда действовали на нее успокаивающе и навевали странные мечты. Воображение рисовало ей их трюмы, полные дичи, свежей зелени и фруктов, которые торговцы из провинций везли на продажу в Париж. Через несколько часов все это ляжет на прилавки городских рынков. Ей, знающей толк в еде, так хотелось бы хоть на минутку стать простой горожанкой и пройтись между аккуратно разложенными рядами артишоков, только что сорванного салата, румяных яблок и прочих чудесных вещей. Однако эти сладостные видения не могли отвлечь ее от тревожных мыслей. Она была очень обеспокоена.
Положение дел в государстве было весьма серьезным. Терпимость, проявленная ею по отношению к гугенотам ради сохранения мира в стране, обернулась против нее. Напряженность в отношениях с папой Григорием XIII и ее зятем, фанатичным католиком, испанским королем Филиппом II, достигла предела. Надвигалась война, которой королева любой ценой стремилась избежать. Войну она себе позволить не могла. Пойти на вооруженное столкновение с Испанией при пустой казне — это безумие.