Подъехав к развилке дорог, возница спросил, куда им дальше. Жиль показал. Им было не по пути. Пришлось слезть с повозки и долго идти пешком, пока их не догнала телега с сеном. Крестьянин, подгонявший кнутом двух волов, охотно согласился подвезти путников. Когда, проехав несколько лье, они расстались и с ним, их ждал еще долгий и утомительный путь. Только около семи часов вечера они добрались наконец до деревни, где у Жиля был друг.
Этот друг, некто Шарль Нарго, в молодости служил в войсках и дослужился до чина сержанта. Он познакомился с Жилем на поле сражения, и между ними возникла крепкая дружба, не оборвавшаяся с уходом сержанта в отставку. Теперь Шарль трудился в поместье графа де Ландеперез, которому принадлежали почти все земли в округе. Когда-то граф был советником короля Генриха II. Его замок находился неподалеку от дома семьи Нарго. Граф уже много лет как удалился от государственных дел и суетной жизни двора. Истинный аристократ, не утративший на склоне лет благородную осанку, он несколько лет назад овдовел и теперь, в свои шестьдесят лет, жалел только о том, что у него нет наследников.
Шарль искренне обрадовался старому другу. Мужчины обменялись громкими приветствиями и крепко обнялись. Через плечо гостя Шарль попытался рассмотреть девушку. Поначалу он не обратил на нее особого внимания. Хорошенькая, только вид у нее усталый. Ясное дело, с дороги. Шарль принял Тинеллу за невесту своего друга и тепло поздоровался с ней. Затем позвал жену:
— Мари, иди-ка сюда!
В дверях дома показалась низенькая пухлая женщина с миловидным и добродушным лицом. Шарль представил ей гостей.
— Заходите, заходите в дом, — гостеприимно пригласила Мари, — нечего на улице разговаривать! Наверняка голодные! Сейчас накормлю вас.
— Да-да, заходите, — спохватился муж. — Небось с ног валитесь от усталости. И поесть вам надо. Сюда из Парижа путь неблизкий, я знаю. — И он положил руку на плечо Жилю, подталкивая его к входу в домик.
Он сгорал от нетерпения услышать последние новости из столицы. Тинелла и Жиль с радостью приняли приглашение. Они целый день ничего не ели.
Подкрепляясь хлебом и свежим сыром, Жиль подробно рассказывал обо всем, что видел. Супруги Нарго молча слушали, стараясь не упустить ни слова. Разве что иногда у одного из них вырывалось изумленное восклицание. Да изредка Шарль, больше жены понимавший в таких вещах, поскольку сам не раз оказывался в подобных переделках, отпускал скупые замечания. Мари же только неодобрительно качала головой, не понимая, как такое можно допускать. Ей и раньше доводилось слышать похожие истории, но без таких живых и ужасных подробностей. Мари стало не по себе. Она была католичка, но, обладая врожденным чувством справедливости, не находила оправдания подобной бесчеловечности.