— Отпу… Уй, блин… — вырывалась Илья.
— Вот так, — Юлька деловито вытерла ей лицо ее же шарфом. — Пошли.
Придерживая с двух сторон, они повели Ленку в училище. На вахте Света сразу подскочила к столу.
— Здрасьте, Ольга Иванна, ой, Ольга Иванна, а здесь не приходили ко мне? Никто не приходил? — затараторила она, закрывая подруг от вахтерши.
Юлька, подталкивая в спину, быстро провела Ильинскую к лестнице.
— А что ты, собственно, толкаешься? — уперлась вдруг та.
— Иди, иди!
— Нет, я спрашиваю, в чем дело? — надменно спросила Ленка.
Юлька размахнулась и влепила ей крепкий, звучный подзатыльник. Илья возражать не рискнула и скоренько пошла по лестнице, боязливо оглядываясь.
Но провести тем же приемом воспитательницу не удалось.
— Эй… Ильинская! Это что за явление? — она отодвинула Свету и встала. — Азарова! Ну-ка, обе сюда!
Девчонки замерли. Галина Николаевна взяла Ильинскую за подбородок, брезгливо морщась от перегара.
— Хороша-а… — так же брезгливо она ухватила пальцами Ленку за плечо и повела по коридору.
— Она больше не будет… Она нечаянно… Простите ее, Галина Николаевна… Она не хотела… Так получилось… — в один голос жалобно уговаривали Юлька и Света, поспевая за ними с двух сторон.
— А ну, марш в комнату! С вами я тоже поговорю! Заступницы… — Галина Николаевна повела дальше несчастную, протрезвевшую от ужаса Илью.
На ночь Ленку заперли в изолятор.
На следующий день после занятий Илья отправилась в учебную часть получать, что причиталось: в лучшем случае — строгий выговор, в худшем… Отчисляли и за меньшие грехи — за курение, за опоздание с каникул и вовсе без видимых причин, — чтобы освободить место блатным, это помимо ежегодных отчислений за форму и неуспеваемость. За восемь лет курс сократился наполовину.
В интернате к Юльке тотчас подкатилась малышка-первоклассница:
— Я тебя ищу-ищу! А Ольга Ивановна говорит — ищи-ищи! А он ждет-ждет!
Юлька кинулась вниз. Игоря в вестибюле не было.
— На минутку забегал, а ждал час, — сказала Ольга Ивановна. — Вот, оставил, — она протянула записку.
На листе, выдранном из тетради, сверху был крупно написан номер телефона, снизу: «Привет! Пока! Буду завтра!».
— Гордой надо быть, вот что, — сказала Нина. — И не выдумай первая звонить.
Юлька и сама знала, что надо быть гордой, но все равно очень хотелось прыгать от радости…
Интернатские, от мала до велика, торопились занимать места перед телевизором — сегодня повторяли «Знатоков». Кто-то первый не выдержал и побежал, и тотчас все кинулись наперегонки, с визгом и хохотом.
Демин с разбегу перепрыгнул через спинку и шлепнулся в кресло, раскинув руки. Юлька пристроилась рядом с ним. Вокруг штурмом брали кресла, втискивались по двое и по трое, кого-то спихнули на пол. Опоздавшие рассаживались в ногах.