— Хотелось бы чего-нибудь менее интимного.
Милый Кендрик.
— Что скажете на поцелуй?
Он бросил на нее грозный взгляд.
— Да, это сгодится. Иди ко мне, девушка. Я не буду спускаться с лошади, чтобы гоняться за тобой.
Он подал ей руку. Она приняла ее, подняла юбки и забралась наверх, упираясь на его стопу. Он подтянул ее в седло и обнял. Женевьева уткнулась лицом в его волосы.
— Прости меня, — шепнула она. — За вчерашнюю ночь.
Он отстранился, чтобы взглянуть на нее.
— Мы ведь не знаем друг друга настолько хорошо, чтобы стать любовниками, верно?
Она медленно покачала головой.
— Ну что ж, тогда мы и этим займемся. — Он нежно прикоснулся губами к ее лбу. — Я заведу жеребца в конюшню и после зайду в дом.
— Я пойду с тобой, — вызвалась она.
Он криво усмехнулся.
— Значит, ты скучала по мне утром?
— Очень.
Он развернул коня и цокнул языком. Женевьева крепко обняла его за шею.
— Мы не едем галопом, дорогая.
— Нет, но мы очень далеки от земли.
— А я-то думал, ты так крепко меня обнимаешь, чтобы я не сбежал.
— Кендрик, тебе никто не говорил, что ты напрашиваешься на комплименты?
— Это неправда.
— Правда. Причем, постоянно. Неужели я так скупа на них? — Она взглянула в его бледно-зеленые глаза и застонала. — О нет, только не делай такого жалостливого лица. Я говорю тебе больше комплиментов, чем нужно.
— Рыцарю никогда не достаточно слов одобрения с уст его дамы, — торжественно провозгласил Кендрик.
Как только они достигли конюшни, он соскочил с коня, протянул ей руки и внезапно застыл. Поднеся вверх подол платья, он вволю налюбовался видом розовых тапочек. Затем широко ей улыбнулся.
— Моя жена, что за шик…
Его жена. Может, это из-за того, что специально для нее он надел тяжеленную кольчугу, а может, виной всему была его чудесная улыбка с ямочкой на щеке, в любом случае, он так ее разоружил, что она послала ему сверкающую улыбку.
— Я спешила.
Он потянул ее за большой палец на ноге.
— На встречу с кем-то, кого я знаю?
— Ты опять напрашиваешься на комплименты.
— Ничего не могу поделать. — Он потянул ее вниз, в свои объятия. — Ты можешь сесть вот на эту кучу соломы и любоваться тем, как я буду ухаживать за лошадью. И держи ноги вверху, чтобы тапочки не промокли.
Женевьева чувствовала себя так, как будто перенеслась на многие века назад. Пространство вокруг нее заполнилось звоном кольчуги и скрипом кожи, стуком копыт и лошадиным фырканьем, шепотом Кендрика, говорящим со своим конем по-французски. Родным языком ее мужа был норманнский французский язык, до чего это странно! Ей вдруг захотелось, чтобы границы временного пространства стали настолько тонкими, чтобы они очутились в его времени. Что, если бы он по-настоящему был ее рыцарем? И ее безопасность, даже сама жизнь зависела от его воинского мастерства?