Он засмотрелся в пространство перед собой, как бы задумавшись над вопросом.
— Ну что ж, это было не так болезненно, как порка, но не так восхитительно, как ведерко с шоколадным мороженым, политым взбитыми сливками.
— Не так болезненно, как порка, — растерянно повторила она.
— Намного меньше.
Она поджала губы. Затем взяла его за руку и подвела к кушетке, расположенной возле камина.
— Садись.
Он послушно сел.
— Не двигайся.
— Мне нельзя даже разжечь огонь?
— Лучше не надо, вдруг мне захочется тебя на нем поджарить?
— Это намного бы улучшило общую атмосферу, миледи.
— Ну хорошо, только советую держать каминные щипцы подальше от меня.
— Куда ты идешь?
— Чтобы доставить тебе немного удовольствия, — проворчала она себе под нос, покидая библиотеку. Хлопая попеременно дверцами и ящичками буфета, Женевьева приготовила огромную порцию шоколадного мороженого, выдавив сверху такое количество взбитых сливок, что ими можно было бы удавить лошадь. Или средневекового варвара. Менее болезненно, чем порка! Ей до смерти хотелось вернуться и зацеловать его до потери сознания. Если хорошо подумать, идея была не так уж плоха. Она подхватила ведерко и ложку и решительно направилась в библиотеку.
Кендрик даже не дрогнул, когда она громко хлопнула дверью, но почувствовал, что здесь что-то не так. Женевьева со стуком поставила ведерко на стол возле его руки, схватила его за грудки и рывком приблизила к себе.
— Не так болезненно, как порка? — отрывисто сказала она, — Я покажу тебе, что это значит, негодяй.
Она запустила руку в волосы Кендрика, запрокинула ему голову назад и, взяв за рубашку, притянула ближе к себе. Наклонившись, она впилась ему в губы поцелуем, достойным звезды телеэкрана. Ей не мешало то, что застигнутый врасплох, он не успел ей ответить поцелуем. К тому времени, когда она с ним покончит, шоколадное мороженое превратится в лужицу.
Женевьева не представляла себе точно, как именно ей соблазнить мужа, поэтому она решила импровизировать. Люди всегда прикасались друг к другу губами, а затем пускали в ход языки. Чего ей стоит попробовать? Она склонила голову и прикоснулась к губам Кендрика. Он не обнял ее, но на миг задержал дыхание. Мистер Бесчувственный оказался не таким уж бесчувственным, как ему хотелось. Приободрившись, Женевьева покрепче схватила его за волосы и снова припала к его губам. Раздвинуть ему губы оказалось делом довольно легким, и она двинулась дальше в разведку, надеясь, что не ведет себя как круглая дура.
Коснувшись его языка, Женевьева застонала. Кендрик от замечания воздержался, но снова задержал дыхание; она чувствовала, как тяжело бьется сердце у него в груди.