Так, еще раз проверим. Иван потрогал пальцами холодный металлический корпус гранаты. Шоковая — из омоновских запасов, боевые-то в городе дефицит. Но так даже лучше. В придачу Ивану выдали сигнальную ракетницу и десяток патронов к ней. Завалить гранатами. Ослепить ракетами. Оглушить. Сбить с толку. Взять станцию нахрапом, с бою. И плевать на потери…
Иван вглядывался в темноту до боли в глазах. Ни проблеска. Время тянулось медленно.
Рядом с ноги на ногу переступал Колян с Адмиралтейской. Фанат, как его прозвали за страсть к восточным единоборствам. Ему не терпелось вступить в бой.
Сегодня, подумал Иван, вглядываясь в темноту. Дымный воздух создаст пелену, сквозь которую защитники станции не увидят нападающих… будем надеяться. В животе образовалась сосущая пустота, словно падаешь в огромную яму. Сегодня все решиться. Если соединенным силам альянса удастся захватить Маяк, то Площадь Восстания взять будет уже проще. Маяковская — станция крепость. Как и Василеостровская.
Иван вздохнул. Почему-то вспомнилось выражение Таниного лица, когда он сказал: извини, война. Мне придется уйти. На время, но придется.
Недоумение. Не потому что он уходит, а потому что: как это? На одной чаше весов — и война и счастье? У женщин свои критерии счастья. Мы, мужчины, не так привязаны к формальным символам. Что для нас кольцо на пальце? Мы и так знаем, когда женщина наша. Или не наша. И кольцо тут ни при чем. Это чисто женские штучки. Женщины! Пока не скажут «можно», счастливой быть нельзя.
Рядом звякнул металл. Ивану захотело подойти и отвесить виновнику хорошего пинка. Придурок, блин. Тоннель простреливаемый, наверняка бордюрщики, если они такие параноики, как о них говорят, заранее пристреляли пулеметы, чтобы бить вслепую. Я бы так и сделал. Или их уже нет в живых, этих часовых? Но где же тогда Шакил?
И где сигнал к началу атаки?
Ладони вспотели, Иван вытер их о куртку. Планы никогда не выполняются от и до. Всегда кто-нибудь что-нибудь обязательно напутает.
Только бы получилось. Только бы…
Вокруг станции сложная обвязка туннелей, множество санузлов, коллекторов, вентоннелей, сбоек и развязок. Черт ногу сломит на этой станции. А им здесь воевать.
Иван посмотрел на часы. В темноте обозначения едва заметно светятся зеленым, он взял часы в том магазине на 5-ой линии. Хорошей механике, хорошему механизму что сделается? Завел и отлично. Поэтому когда Мемов сказал «сверим часы», Иван их сверил. Сейчас четыре тридцать две утра.
Так, Шакилов ушел двадцать минут назад. Вечность.
Но сигнала все нет.
Что делать?