"Эдвард всегда одевался во все белое. Иные цвета раздражали его. Он предпочитал, чтобы и я носила длинные струящиеся платья белого цвета в греческом стиле. Стены дворца белили каждый месяц, и во всем его убранстве не было ни одного яркого пятна. Эта странность Эдварда забавляла меня, но я все же подчинилась его желаниям. Ведь он был так добр ко мне. Я могла получить все, что пожелаю, мне не позволяли даже пальцем пошевельнуть. Он только требовал от меня выполнения одного правила. Эдвард заставил меня пообещать, что я никогда не выйду за пределы этого белоснежного дворца. Он объяснил, что это делается ради моей безопасности.
Я была верна своему обещанию почти шесть месяцев. Потом до меня стали доходить вести о жизни за пределами наших владений. Я верила, что враги Эдварда распространяют слухи о его жестокости исключительно для того, чтобы вызвать волнения.
Я взяла одежду моей служанки, и мы отправились пешком в ближайшую деревню. Я рассматривала эту прогулку как приключение.
Боже праведный, я попала прямо в чистилище!"
Запись в дневнике
15 августа 1795 года
Поверенные, занимавшиеся делом о наследовании имений графа Эктона, условились посетить графиню Патрицию Каммингс в десять часов утра во вторник. Господа Хендерсон и Бортон прибыли минута в минуту.
Графиня с трудом сдерживала нетерпение. Она провела двух седовласых джентльменов в свой кабинет, закрыла дверь и уселась в кресло за поцарапанным письменным столом,
– Прошу простить за ветхость обстановки, – сказала она, нервно улыбнувшись. – Я была вынуждена потратить последние средства на гардероб моей племянницы Кристины, ведь впереди у нее целый сезон. Представьте, мне даже пришлось отказать многим желавшим посетить нас: слишком неловко показывать им, как мы живем. Зато Кристина произвела сенсацию. Я уверена, что удачно, выдам ее замуж.
Графиня внезапно поняла, что болтает без умолку. Она слегка кашлянула, чтобы скрыть свое смущение.
– Вы наверняка в курсе того, что этим домом мы сможем пользоваться только еще один месяц. Вы ведь получили уведомление о его покупке?
Хендерсон и Бортон одновременно кивнули. Бортон повернулся к своему коллеге, бросил на него какой-то странный, смущенный взгляд и стал теребить свой галстук. Графиня прищурила глаза от такой невоспитанности.
– Когда я получу свои деньги? – требовательно спросила она. – Я Осталась совсем без средств к существованию.