И Фогель действительно встал из-за стола, явно намереваясь удалиться восвояси.
— Подожди, подожди, — недоуменно забормотал Шольц. — Ты что же, действительно уходишь?
— Действительно ухожу, — подтвердил Гельмут. — Пусть только попробует меня остановить. Небось побоится связываться с гестапо.
— А я как же? — спросил Вальтер. Конечно же, невкусный кофе допивать он не собирался, но оставлять недоеденными два пирожных не собирался тем более.
— А ты оставайся, — ответил Фогель. — Мне все равно пора бежать. Через полчаса у меня свидание с Радой.
— С кем? — не понял Шольц.
— Ну, с актрисой. Из театра… как он там называется… «Ромэн», да. Красавица — с ума сойти. Личико и фигурка такие, что пальчики оближешь. Ладно, потом расскажу поподробней. А сейчас некогда. Пока!
Проводив приятеля взглядом, Вальтер тяжело вздохнул. Нет, не потому, что Гельмут Фогель явно собирался поступиться своими нацистскими принципами.
А потому, что теперь Шольцу предстояло расплачиваться за двоих.
* * *
22:30
Москва
Красная площадь
Будучи истинным немцем, Вальтер Шольц почти всегда планировал свои действия заранее, не оставляя в непредусмотренном виде ни одной детали. Но только почти.
Его вечерние прогулки по центру советской столицы, где он провел на службе Германскому Рейху и лично фюреру уже немало лет, были тем самым пресловутым исключением, подтверждающим правило. Во время этого ежедневного моциона маршрут Вальтера был случайно-хаотическим — гулял Шольц согласно принципу, описанному в русской поговорке «куда глаза глядят».
В этот день глаза… вернее, ноги Вальтера привели его в святую святых Государства Российского (как бы оно в данную историческую эпоху ни называлось) — на Красную площадь, где майор интендантской службы не бывал уже давно — месяца полтора, а то и два.
Несмотря на позднее время, площадь, как и всегда, была отлично освещена. Народу, впрочем, было не так уж много — ведь завтра, как и сегодня, советским гражданам предстояло идти на работу. Так что большинство окружавших Шольца людей были, как и он сам, иностранцами — но, конечно же, не офицерами вермахта, а просто туристами.
Внимание Вальтера привлекла группа японцев, как по команде направивших свои извечные фотоаппараты на Мавзолей. Хотя усыпальница двух великих вождей закрылась для посетителей уже несколько часов назад, специально подсвеченные надписи «ЛЕНИН» и «СТАЛИН» четко выделялись на темном фоне. Также без труда можно было разглядеть (и запечатлеть на фотопленку) двух часовых, безмолвно стоящих на Посту Номер Один — советского курсанта Высшей школы КГБ и немецкого капрала «Ваффен-СС».