Поэтому Шольц лишь пожал плечами и перевел взгляд туда, куда указывал палец одного из израильтян — нет, не на здание ГУМа, а на висевшие как раз напротив Мавзолея огромные портреты трех известных государственных деятелей. Разумеется, самым большим по размеру был портрет Фюрера-Освободителя — однако Вальтер, не питавший к основателю Третьего Рейха теплых чувств, устремил свой взор несколько левее. Там, естественно, были изображены все те же Ленин и Сталин, как бы с некоторым изумлением любующиеся собственным пантеоном. Вальтер пристально посмотрел им в лицо — сначала студенту-недоучке из Симбирска, потом недоучившемуся семинаристу из Гори. А ведь это по-своему иронично, подумал Шольц — когда-то они недоучились, а вот теперь их недопохоронили.
Усмехнувшись своим не вполне политически выдержанным мыслям, Вальтер покинул наконец Красную площадь и свернул в хорошо знакомый переулок. Однако ход его рассуждений на этом не прекратился.
Что ни говори, а для одного из двух вечно живых советских вождей подобное состояние могло и прерваться. И Берия после XX съезда, и Хрущев через десять с небольшим лет уже собирались предать тело Сталина земле, освободив Красную площадь как от его портрета, так и от останков. И если бы не вмешательство немцев — как в 56-м, так и в 68-м…
А ведь в 68-м было куда сложнее, подумал Шольц — доходило аж до уличных боев с баррикадами, да и сам Вальтер был тяжело ранен, после чего при первой же возможности перевелся из танкистов в интенданты. Что же до 56-го, то тогда хватило подкрепления в виде одной дивизии вермахта, спешно переброшенной в Москву из Псковской области. Впрочем, Вальтер всего этого толком не помнил — ему про «московскую прогулку» рассказал старший брат Дитер, как раз служивший срочную в этой дивизии.
Тяжело вздохнув, Шольц ускорил шаг, но тут же снова его замедлил и прислушался — где-то в одном из подьездов забренчала гитара, и какой-то явно молодой парень весело затянул хрипловатым голосом на мотив известной песни про чемоданчик:
— Кто прошлого не помнит и не знает,
От этого нисколько не страдает.
На прошлое плевать,
Мозги не забивать —
Нам в жизни настоящего хватает.
Что было, то прошло — и не вернется,
Уйдет в небытие и рассосется.
Зачем копаться в том,
Что поросло быльем
И в будущем навряд ли отзовется?..
Дальнейшего повернувший за угол Вальтер уже не услышал. Впрочем, Шольцу хватило и первых двух куплетов, которые его просто поразили.
Черт возьми, а ведь так оно и есть! Не расскажи ему Дитер про 56-й, так он бы, наверное, и не задумывался о событиях, произошедших давным-давно и не оказавших тогда на его детство абсолютно никакого влияния. Но ведь и нынешняя молодежь, которая в 68-м в лучшем случае едва появилась на свет, наверняка не желает забивать себе голову делами давно минувших дней. А это значит, что когда пройдет достаточно времени…