— Так уж выходит.
— Может, тебе плохо? Лицо у тебя совсем зеленое, ну прямо как трава. Наверное, тошнит?
— Нет, — устало отмахнулась она.
— Значит, трусишь?
Неужели он никогда не отвяжется?
— Почему ты все время трещишь как сорока? Мальчик с деланным сожалением пожал плечами:
— Не знаю. Так уж получается.
— И я понятия не имею, почему так боюсь высоты. Стараюсь даже никогда не выглядывать из окна спальни, потому что до земли так далеко! Сразу перед глазами все кружится. — Интересно, все английские леди такие? — Не думаю.
— Ну уж нет, они всегда ужасно хилые и тщедушные, — безапелляционно заявил малыш. — Так дядя Эннис говорил.
— Твой дядя ошибается. Многие женщины ничем не хуже мужчин и могут делать то же, что и они.
Ребенок, должно быть, посчитал, что она шутит, потому что хохотал до упаду, так что по щекам потекли слезы. Странно, откуда в маленьком мальчике столько спеси?
— А как тебя зовут, леди? — поинтересовался он, немного успокоившись.
— Джиллиан.
Парнишка, по-видимому, ожидал, что она, в свою очередь, захочет знать, как зовут его, но, не услышав встречного вопроса, подтолкнул ее локтем.
— Не желаешь услышать мое имя?
— Мне все известно, малыш. Я подслушала, как солдаты толковали о тебе. Ты Майкл и принадлежишь к клану, глава которого некий лэрд Рамзи. Ты его младший брат.
Но мальчик яростно затряс головой.
— Я вовсе никакой не Майкл, — признался он, прижимаясь к ней и беря ее за руку. — Мы решили сыграть кое с кем одну штуку, когда пришли чужаки и схватили меня. Сунули в мешок из-под муки.
— Ты, должно быть, очень испугался, — посочувствовала Джиллиан. — А о какой штуке ты говоришь? — И прежде чем он успел ответить, добавила: — Кстати, почему ты не подождал меня в конюшне? Мы могли бы ускользнуть без всякого труда, если бы ты меня послушал и сделал, что приказано. И зачем тыкать кинжалом мне в руку? Ты ведь знал, что я твой друг. Кто отпер дверные замки? Вместо того чтобы довериться мне…
— Каждому известно, что англичанам доверия нет.
— Это твой дядя Эннис наговорил?
— Нет, дядя Бродик, — объяснил малыш. — Но я и сам знал.
— Разве ты мне не веришь?
— Может, и верю, — неохотно отозвался он. — Я не хотел ранить тебя. Здорово болит?
Рука с каждой минутой ныла все сильнее, но, видя беспокойство в глазах парнишки, Джиллиан не решилась сказать правду. Ребенку и так пришлось немало пережить, не стоит добавлять ему тревог.
— Заживет, — уверила она. — Вот только кровь остановить не мешало бы.
Под неотступным взглядом сорванца она оторвала полоску от нижней юбки и обмотала руку. Мальчик помог ей завязать узел, и Джиллиан натянула пониже изорванный окровавленный рукав.