Со временем она пришла к пониманию того, что память Клана устроена иначе, чем ее собственная. Хотя она полностью не осознавала, как это получалось, но поняла, что память людей Клана устроена как-то иначе. Им было присуще нечто вроде своеобразного инстинкта, который развивался в течение многих поколений несколько иным путем, и люди Клана рождались, уже обладая основной частью знаний, необходимых для выживания; эти знания постепенно усваивались на генетическом уровне многими поколениями их предков, подобным образом интуитивные знания приобретаются любым живым существом, включая человека.
Эйле постоянно приходилось что-то учить и запоминать, а детям Клана достаточно было лишь однажды «напомнить», чтобы они задействовали, наследственную родовую память. Люди Клана хранили огромные знания об их древнем мире, о традициях и обычаях, и, однажды усвоив что-то новое, они уже никогда этого не забывали; но в отличие от Эйлы и людей ее вида Клан очень трудно усваивал новые понятия. Однако Другие, завладев их землями, принесли с собой перемены.
Уинни и Удальца не оказалось на лошадином пастбище, где она вчера оставила их, но они ушли подальше от людей, выше по течению, в долину Лесной реки, к месту ее слияния с Рекой. Увидев Эйлу, кобыла мотнула головой, потом вскинула ее и описала круг. Изогнув шею и распустив хвост, она поскакала к женщине, выражая радость от встречи. Удалец легким галопом последовал за Уинни, гордо изогнув шею, подняв уши и хвост и высоко вскидывая ноги. Они приветливо заржали, и Эйла с улыбкой ответила им тем же.
– Чему это вы так радуетесь? – спросила она, используя жесты Клана и своеобразный язык, содержащий словечки, изобретенные ею для общения с животными в ее долине. Именно на этом языке она начала разговаривать с Уинни и сейчас так же продолжала общаться с лошадьми. Она сознавала, что им не все понятно в ее словах, но отдельные слова и знаки они понимали, так же как и тон ее голоса, сообщавший, как она рада видеть их. – Сегодня вы просто прекрасно выглядите. А известно ли вам, что наше Путешествие закончилось и не нужно больше никуда спешить? – продолжала она. – Как вам нравятся здешние луга? Я надеюсь, что нравятся.
Обходя лошадей, она почесала кобылу в ее любимых местах, потрепала и жеребца, потом ощупала бока и брюхо кобылы, пытаясь определить, зародился ли в ней новый жеребенок после свидания с этим самцом.
– Пока слишком рано делать определенные выводы, но мне кажется, что у тебя также скоро будет малыш, Уинни. Даже у меня пока ничего не заметно, хотя уже два раза у меня не было моих месячных дней. – Она изучила свое тело так же, как только что проверяла кобылу, думая: «Моя талия стала чуть толще, живот немного округлился, а груди стали более чувствительными и слегка пополнели». – И меня тошнит по утрам, – продолжила она на изобретенном ею когда-то словесно-знаковом языке. – Но уже немного, только когда встаю, а не так, как раньше, когда меня тошнило постоянно. Я думаю, что нет никаких сомнений в том, что я беременна, но теперь я чувствую себя довольно хорошо. Достаточно хорошо, чтобы прокатиться. Как ты относишься к маленькой прогулке, Уинни?