Валентин держал ее пальцы, глаза его были полу прикрыты.
— Смог бы, — тихо сказал он. — Но не буду. — Он резко отпустил ее руку и отступил на шаг. — Иногда мне кажется, что для соблюдения светских правил есть веские основания.
Ее словно холодной водой окатили.
— Вы действительно так считаете?
— А, по-вашему, я должен разложить вас на этом столе и задрать юбки? Это, конечно, настоящее приключение, хотя сомневаюсь, что оно бы пошло вам на пользу.
— Вы, разумеется, шутите? — сказала она, полагая, что он, возможно, играет с ней. — Значит, дело в том, что вы опасаетесь попасть в историю?
— Да, именно в этом. Я все-таки не самоубийца.
— Значит, по логике вещей я, как честная девушка, должна рассказать Себастьяну о Кобб-Хардинге? Да он убьет меня. Или отправит домой в Мельбурн-Парк, а потом пришлет туда какого-нибудь зануду, чтобы выдать меня замуж. И ваши глупые правила будут соблюдены.
— Это не мои правила. Их придерживается общество. — Валентин убрал на место фляжку, проследив взглядом, где находятся ее братья. Все трое, естественно, заметили ее разговор с Кобб-Хардингом, но, скорее всего и понятия не имели, насколько неприятным он оказался. Никакая договоренность не остановила бы Мельбурна, если бы он почувствовал неладное.
Сам Валентин мог бы признаться, что его первая мысль, когда он увидел Кобб-Хардинга, была отнюдь не о разорванном костюме. Он подумал об Элинор, стоявшей перед мужчиной, который опоил ее наркотиком и набросился как насильник, а сейчас осмелился подойти к ней.
Она явно была испугана, но, вздернув подбородок, с вызовом смотрела ему в глаза. О каком бы «приключении» или о какой бы «свободе» она ни мечтала, Элинор была Гриффин до мозга костей.
— Можете злиться на меня, сколько пожелаете, — сказал он самым кротким тоном, — но я не раскаиваюсь в своих поступках. Я потратил массу времени и сил на то, чтобы стать таким, каков есть. И не намерен меняться ради кого бы то ни было. — Он также не собирался признаваться, что в последнее время мысль о том, что он все-таки за человек, стала занимать некоторую часть его драгоценного времени, отводившегося обычно на выпивку, азартные игры и сон.
— Отлично, — сказала она мгновение спустя. — Только не ссылайтесь больше на правила. Я чувствую в ваших словах какой-то подвох.
— Уж и не знаю, как оправдаться в ваших глазах. — Искоса взглянув на нее, он повернулся к столу с закусками. — А Мельбурну скажите то, что сочтете нужным, — сказал он, передавая ей бисквитное пирожное. — Но я не стал бы этого делать из-за Кобб-Хардинга. Я уже предупредил его однажды о том, что случится, если он снова начнет приставать к вам. Очевидно, он мне не поверил.