В руках у следователя темнела рукоять кнута. Он развернул его и утяжеленный кончик гулко стукнул по каменному полу.
Люциан повернулся ко мне. Быстро отвязал от кресла и поднял. От долгого неподвижного сидения тело мое затекло. Я пошатнулась и чуть не упала прямо на него. Но тут же выпрямилась. Раздался свист кнута и сразу за ним вскрик. Я дернулась. На глаза навернулись слезы.
— Подруги? — шепнул он.
— Подруга. Селия, — я зажмурилась от следующего стона, полного муки и боли.
— Сочувствую.
— Я — следующая? — я подняла на него глаза. — Сделай милость. Скажи. Я хочу быть готовой.
— С чего ты взяла? Я забираю тебя отсюда. Не хочу, чтобы ты смотрела.
— Ну спасибо, — я мрачно усмехнулась. — Ты очень добр.
— Садись.
Я села обратно в кресло. Люциан сделал знак своим людям, и меня повезли из комнаты. В ушах моих стояли крики Селии. Я не скрывала слез.
Мы возвращались по тому же коридору. В какой-то момент меня словно что-то толкнуло, и я подняла голову. Мимо меня вели Джека. Он шел сам. Не хромал. Избитым не выглядел. Руки его были скованы наручниками. Двое охранников шли впереди него, а двое сзади. Наши взгляды встретились. В глазах Джека мелькнула боль, сожаление, раскаяние. Он отвернулся.
Меня повезли дальше. Я вспоминала, как он меня избивал. Обида не прошла, но я его понимала. Наверное. Но больше всего мне было жаль, что он меня обманул. Даже когда нам позволили поговорить, он продолжал лгать. И это было… Непростительно. Для того, кто уверял, что любит и доверяет. А он меня использовал. И погубил кучу других людей ради своих амбиций. А я ничего не замечала. Дура!
Но как они его нашли? Хотя… идиотский вопрос. Я открыла Люциану свой разум, и он прочитал, где я спрятала Джека.
В своей комнате я тут же легла и свернулась калачиком под одеялом. Я не хотела ни о чем думать. Ни о чем вспоминать. Слишком больно. Но я все продолжала видеть скорчившееся на полу тело Селии и слышала ее крики. Я желала ей скорой смерти и конца мучений. Большего я ей пожелать не могла. Увы.
Наверное, я уснула. Потому что, когда я открыла глаза, в комнате горел свет, а у окна стоял Люциан.
Я высунула ноги из-под одеяла и села в постели, соорудив себе что-то вроде хитона.
— Я подписал бумаги о твоем помиловании, — Люциан так и не обернулся, продолжая смотреть куда-то в даль.
— Помиловании?
— Да. Казнь заменена пожизненным заключением.
— О как.
— Не стоит иронизировать, Мирослава.
— Да я вообще молчу.
— Селия умерла. Ее сердце не выдержало пытки. Мне очень жаль. А может… ради тебя я и рад. Она отмучилась. Минерву Росс казнят завтра в городе. Такая же участь могла постигнуть и тебя.