— Ты можешь меня иметь, Шотландец. Всю, но только не раньше завтрашнего полудня. У меня будет достаточно времени, чтобы ознакомиться с твоими бухгалтерскими книгами, а у тебя — чтобы получить специальное разрешение. Нас смогут обвенчать до обеда.
Он слегка сжал ее подбородок.
— Пойми, девочка. Ничто на свете не подвигнет меня на женитьбу.
Когда до нее дошло, что он такой же, как Куин, у нее сжалось сердце.
— Я понимаю. — К сожалению, она действительно понимала, причем очень хорошо. Это был уже второй раз за день, когда ей говорили одно и то же, давали от ворот поворот. Некоторые мужчины просто не рождены для женитьбы независимо оттого, сколько они стоили.
А это означало, что девушки, подобные ей, могут довольствоваться только объедками — подагрическими старыми графами.
— Надеюсь, — сказал он с явной угрозой.
Она рассеянно кивнула. Сегодня каждая попытка Мэдди изменить жизнь подталкивала ее к решению выйти замуж за Ледо, но она содрогалась при мысли о том, что именно этот старый боров будет кряхтеть на ней, пытаясь лишить девственности. Нет, она, обожающая красивых мужчин, не позволит ему лишить ее невинности. Да, это было неправильно и неожиданно, но, может быть, после алкоголя и плотных губ Шотландца ей просто не терпелось.
С тех пор как застрелили ее отца, несчастья валились одно за другим, сыпались как из рога изобилия. Как пойманная в сети рыба, чем больше она боролась, тем хуже становилось. Она всегда очень мало ждала в ответ на постоянно приносимые жертвы, но уж эту сторону жизни могла контролировать сама — то есть решить, кто будет ее первым любовником. И внутренний голос кричал ей, что она могла доверять этому таинственному незнакомцу.
Мэдди покусала губу. Ледо можно обмануть, и он подумает, что она девственница. Ее домовладелица и лучшая подруга в Париже в каждый из своих трех браков вступала девственницей.
Шотландец сказал Мэдди, что овладеет ею сегодня же.
В этот момент она поняла, что он был прав.
— Очень хорошо.
— Очень хорошо что?
— Если ты хотел большего… — Она сразу почувствовала, что он стал сильнее пульсировать под ней.
— Ты… ты хочешь, чтобы я взял тебя, — отрывисто сказал он, но прозвучало это как вопрос.
— Да. Я хочу большего, чем было в нашем соглашении, — пробормотала Мэдди. — Я хочу тебя. — «Чтобы ты показал мне это… подарил мне эту ночь, открыл тайную сокровищницу».
— Что изменило твое отношение?
Она вздохнула:
— Мои мотивы тебе знать ни к чему, Шотландец. Тебе это нужно?
Он ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами:
— Совсем нет.
— Тогда… хм… в таком случае, не думаешь ли ты, что мы должны снять маски? — спросила Мэдди.