Итан не мог видеть вышедших из боковой двери таверны, но мог слышать. Разглядывая затянутое облаками небо, он слушал, как отец и сын Макриди спорили, стоит ли оказать ему помощь:
— Я не буду ввязываться в неприятности.
— Но мы в долгу перед ним.
— Он превратился в негодяя.
— Думаешь, он заслужил, чтобы его подстрелили?
— Предупредите моего брата, — прохрипел Итан, на губах которого пузырилась кровь, но они не обращали на него внимания. Его тело охватила дрожь, — Послушайте меня… — Они не слушали.
Он сильно подвел Хью. Итан никогда не был настолько беспечным, чтобы выйти на улицу даже без беглого изучения окружающей обстановки. Он умирал и думал только о том, что нужно предупредить брата и что ему никогда не удастся еще раз увидеть ту маленькую ведьму.
Он ощутил, как его подхватили на руки, и, несмотря на то, что напряг все силы, чтобы превозмочь боль, все равно провалился в темноту…
Он не знал, как долго оставался без сознания, но когда очнулся, обнаружил себя распростертым на кровати, а хирург дрожащими руками вытаскивал пулю из его груди, в то время как другие люди удерживали его. Итан орал от боли, пока доктор извлекал из раны искореженный кусок металла и частицы одежды, а затем плеснул в рану виски.
Перед тем как приступить к наложению швов, доктор влил и себе в горло не менее полбутылки.
— Я сделал все, что мог, — сказал он, когда закончил.
— Он будет жить? — спросил младший Макриди. Проваливаясь временами в темноту, Итан все же уловил обрывки фраз изрядно пьющего доктора.
— Скажем так: если он поправится от такого ранения и последующего воспаления, я брошу пить.
— Меня начинает удивлять тот факт, что, похоже, никто не заметил исчезновения этого негодяя, — сказал старший Макриди. — Вероятно, никто не придет за ним.
— Ага, — равнодушно отозвался его сын.
— Пошел отсюда, ты, малодушный старый ублюдок, — прорычал Итан, готовый на стенку лезть после пятинедельного пребывания в охотничьем домике Макриди. — Думаешь, я тебя не слышу?
Он слышал. Изо дня в день вынужденный лежать в кровати Итан слушал звуки их досужих игр: шелест раздаваемых карт, шлепки при выбивании Макриди своей трубки, клацанье костяшек домино.
«Клац… клац… клац…» — и так на протяжении всего чертова дня, пока Итану не начинало казаться, что он сходит с ума.
«Почему никто не приходит за мной?» Он чувствовал себя забытым псом, привязанным к дереву и всеми покинутым.
— Иди ты в пекло, Маккаррик, — ответил Макриди-сын.
— А где, по-твоему, я нахожусь? — Сжимая под одеялом кулаки, он окинул взглядом комнату. Большая часть стен была занята шкафами. — Это сейчас ты храбришься, но когда я, даст Бог, снова встану на ноги, то ты у меня проглотишь собственные зубы.