Несколько секунд продлилась звенящая тишина, которая нарушилась всхлипами-вздохами и всеобщим шевелением.
— Алониус, вы видели? — первой пришла в себя Леси.
— Да. Видел.
— А это… правда… был горный старец? Сам… — запинаясь, спросил Протис.
— Я видел то же, что и вы…, не знаю, — ничуть не покривил я душой. Ведь, действительно — видел. Правда, с другого ракурса.
— Это был старец! — восторженно воскликнула Олисия, подбежала к стенке и погладила отпечаток. — Смотрите! Вот его рука. А какая внутри гладкая. Как стекло.
Мне даже стало немного неудобно — обманул детей, великовозрастный шалопай. И как теперь быть? Не признаваться же, кто был в роли старца. Помидорами гнилыми закидают. Даже здесь найдут эти самые томаты, непременно гнилые, и закидают. Тут что дети, что взрослые. Все одинаково не любят тех, кто их сказку разрушает. Ладно, пора за дело, ради которого старец явил нам свой лик.
Нашел лучом капитана преследователей, оставшегося с десятком воинов ожидать результатов разведки. Значит, всего три десятка за нами направили. Это хорошо. Подозревали бы во мне целителя — может, и вовсе никого не направили бы. Вот такой парадокс.
Для пущего эффекта я взметнул с пола пыль, в ней сформировал структуру старца и активировал. Эффект был потрясающий — такого успеха и Вителлина не добивалась. Весь десяток во главе с капитаном застыл статуями, вытаращив глаза.
Я погрозил им пальцем и сурово произнес.
— За неправым делом пошли вы сюда. Горы не примут вас. Сегодня вы все здесь чужие. Уходите, пока целы. Вот ваш путь.
Указал направление назад к замку, затем также оставил на стене руку с перстом и ушел в стену прохода. Рассеяв узор, остался немного понаблюдать.
Побагровевший десятник, несколько раз открыв и закрыв рот, голосом полузадушенного петуха просипел.
— Что это было, ваша милость?
Тот все еще в ступоре продолжал остановившимся взглядом изучать участок стены, где исчез горный старец.
— Это был горный старец?! — проявил настойчивость десятник. — Что делать будем?
Капитан очнулся, безумным взглядом посмотрел на солдат и тихо забормотал.
— Уходить…, надо уходить…, горный старец…, мы все погибнем, если не послушаемся…
Он несколько раз глубоко вздохнул, с силой потер ладонями лицо и более твердо сказал.
— Ждем десятки из разведки и немедленно уходим. Считаю обрывок платья графини с кровью достаточным свидетельством ее смерти под завалом. Всем все ясно?… Или хотите продолжить погоню… после всего?
Десяток дружно и как-то испуганно замотал головами.
— Все ясно, господин капитан. Все видели, как графиня погибла под завалом, — и он так грозно посмотрел на подчиненных, что те тут же уверились — так оно все и было. Прямо на их глазах. Вот еще бы чуть-чуть… даже кусок платья оторвали. Эх, если бы не обвал…