— Можно ли это понимать так, что у меня вообще их больше не будет?
— Может так, а может и нет. Предсказать это трудно. У тебя за последние месяцы бывали душевные переживания, депрессии, внутреннее беспокойство?
— Совсем наоборот. Я влюбилась. — Доната посмотрела на свою старую подругу с вызовом. — Ты считаешь, это может быть причиной?
— Это мне неизвестно ни из практики, ни из специальной литературы. Но думаю, вполне возможно.
— Ха! — только и выдохнула Доната.
— Во всяком случае, мы должны сделать все возможное, чтобы восстановить твои менструации.
— А для чего это нужно? Я ведь рада, что не приходится с этим возиться. Или отсутствие регул возвещает преждевременную старость?
— Нет, это не так. Это означает только то, что твой организм уже не производит яйцеклеток, способных оплодотворяться.
— Ну, тогда ведь все в порядке?
— Доната, прошу тебя, по одному уколу эстрогена в месяц… Можно начать хоть сейчас…
— Нет! Во-первых, ты отлично знаешь, что у меня на это нет времени, а, во-вторых, я этого вовсе не хочу, даже если бы и имела время. Знаешь, что я тебе скажу? Я, сколько себя помню, всегда ненавидела все эти женские штуки. Уже одно то, что вечно приходится думать: а когда у меня должны быть месячные? Не случится ли это именно в те дни, на которые я наметила нечто особенно важное, а регулы мне помешают? Нет, я этого терпеть больше не желаю. Я рада, что с этим покончено. Лично для меня месячные никогда не означали ничего, кроме досады.
— Может, хоть обсудишь это с твоим любимым человеком?
— Ни о чем подобном я никогда не разговаривала ни с одним мужчиной, да и не знаю такого, которого бы это интересовало. Кроме того, я уверена, что он вовсе не мечтает стать отцом моего ребенка.
— Если тебе такой разговор с ним не по душе, можешь прислать его ко мне. Нельзя быть уверенной в том, что он не хочет…
— Можно. Я уверена. Он на семнадцать лет моложе меня.
По пути домой в Грюнвальд Доната сказала себе, что Хайде все же удалось отвлечь ее мысли от ссоры с Артуром Штольце. Теперь Доната скорее уже сердилась на старую подругу. Сначала та пыталась ее убедить в том, что она беременна, а потом оглушила заявлением, что без лечения она родить не сможет. Просто шизофрения какая-то!
Доната вспомнила, что еще в школьные годы они постоянно цапались. Мало того, что Хайда всегда была чрезмерно честолюбива, так она еще и обижалась на Донату за то, что той легко давались знания и что мальчишкам Доната нравилась гораздо больше, чем Хайда. Видимо, эту зависть она в себе так и не поборола до конца.
Доната всерьез подумала, что надо бы сменить врача, но сразу же поняла, что не сделает этого. Никто другой не станет уделять ей столько внимания, как Хайда, если она действительно заболеет. Вероятно, старая подруга шокирована тем, что Доната всегда здорова и бодра, что у нее всегда все в порядке.