И так мерзко улыбается, а в глазах что-то проплывает… похотливое. Вот как это называется. А что я могу ответить? Мне даже крыть нечем!
Рычание заставляет Левиталя отпрянуть и вернуться за стол. Но его физиономия довольная, сказанные вслух слова меня не просто напугали, они заставили… задуматься. Ведь лесные лучше знают звериную расу, в этом уже убедилась.
Кто-то поднимает за руку и я покорно иду к двери, краем глаза улавливая странный взгляд лесной девчонки. Слегка злорадный. Но что я ей сделала? Неужели так оскорбила одним своим восхищенным взглядом?
Радим вытолкнул меня в коридор и потащил к выходу. Тащил недалеко, вскоре резко дернул и прижал к стене.
— Ты нас подслушивала? — Сколько злости в глазах. После слов Левиталя еще и это бешенство. Неужели не видит, что мне итак страшно, зачем кричать?
— Ты нас подслушивала? — повторяет.
— Да! — отвечаю на повышенных тонах. Он не оставил мне выхода, когда загоняют в угол, приходится защищаться. Особенно когда больше не на кого положится.
— И что ты слышала? — рычит, прямо как на лесных только что. А я вдруг изо всех выкручиваю руки, вырываясь из его хватки.
— Я слышала, что вам не нужна заложница! Любой дурак знает, что моему… Князю плевать на мою жизнь! Вы взяли меня для чего-то другого и я не знаю, для чего! Вы все время переглядываетесь, и на что-то намекаете, что угодно, кроме того, чтобы просто сказать, что вам от меня надо?! Ты хоть представляешь, как это страшно, ехать неизвестно куда и каждый день представлять, какой ужас тебя может ждать впереди?
Получил? Думал, если теперь я от вас во всем завишу, значит не смогу и слово против сказать? Даже испугался, похоже. А нечего был орать. Я ведь живая!
— Я… — он вдруг странно осунулся, опустил руки. — Я…
— НУ ЧТО ТЫ??
Молчит. Опять молчит! Теперь меня уже не остановить. Бывают такие моменты, когда все равно становится, что будет дальше. Все равно, ударят тебя, убьют или просто отступят.
Я несусь по коридору, и волки расступаются. Они же частично животные, понимают поди, что сейчас меня ничто не остановит, разве что силой держать, а для этого придется как минимум покалечить.
Хотя и одну отпустить не могут, за мной идет Дынко, а потом, когда я залажу на Мотылька и направляюсь домой к Саньке, едет следом. Только убедившись, что во дворе мальчишка забрал поводья и ведет в конюшню, разворачивается назад.
Целый час брожу как дикий зверь кругами по двору, не обращая внимания ни на Настасью, с интересом выглядывающую из окна кухни, ни на брата, невозмутимо сидящего на бревне у конюшни.