— Срок даете?
— Срок тебе там дадут! Ха-ха…
— Все-таки, Виктор Иванович?
Желяков посуровел и сказал:
— Вчера!
— Тогда я пошел?
— Правильно. Топай, дорогой. Связь со мной из Шереметьево перед посадкой в самолет.
Когда Алексеев П.А. вышел, Милик спросил:
— Он что, дурак до такой степени?
Желяков вылил водку из шкалика на ладонь, растер пальцами, вытер их о щеки.
— Ты, Милик, хочешь спросить другое. Не дурак ли я до такой степени? Верно?
Милик пожал плечами.
— Не жеманься, как бабец. Верно, я угадал…
— Зачем вы мне это говорите? — спросил Милик.
— Сейчас поймешь. Дело и для тебя есть… Ты ведь сопровождал зацарапанные деньги в Чечню? Ты… Так вот, поскольку они вернулись и вернулись зараженные радиацией…
— Заражения не производилось, Виктор Иванович, банкноты зацарапали в пределах безопасного…
— Так вот, поскольку вернулись зараженные радиацией, они подлежат оформлению по акту на списание и уничтожение как опасные для обращения. Это проблема национальной безопасности… Банкиры уже согласились. Собирают по приемным пунктам бумаженции, которые к ним попали, и сдают нам. Картонки с остатками я знаю где лежат… Далее, енть… Ты, так-скать… отправишься на Кавказ и привезешь мне точно такую же сумму долларов, выпущенных, енть… как-скать… ну, допустим махачкалинским казначейством. Именно мне… Поможет с этим Хаджи-Хизир Бисултанов. Этих умельцев в Махачкале он содержит. Они даже молятся, как он. Эти, енть… так-скать… ваххабитцы… Скажешь Бисултанову: я просил. Он поймет… Дальше, я думаю, объяснять не нужно?
— Не нужно, — сказал Милик. — А мне сколько из настоящих, когда уничтожите фальшивые под акт на списание?
— Отправишься завтрашним самолетом. Сначала в Ставрополь, потом добирайся через Моздок машинами в Грозный. Город мертвый, но — живой. На центральном рынке в секции золота спросишь прилавок Гургена Карамчяна. За ним реализатор будет стоять. Старикашка плюгавый. Глебыч зовут… Этот тебя и выведет в Гору и далее, енть… так-скать, к казначейству за долларами.
— Старикашка — не гребенской ли казачок с дуэльными револьверами?
— Виделся с ним?
— Тащился следом в прошлый раз, за ослиный хвост держался из-за куриной слепоты… Последние два перехода вместе шли… Он револьверы и носил. На Горе двое стрелялись. Длинный, Макшерип Тумгоев зовут, и второй, полурусак бородатый, под интеллигента косит… Так сколько отстегнете, Виктор Иванович?
— Когда вернешься, посмотрим по поведению. Конец беседе, тоже иди… Нет, постой!
— Слушаюсь, Виктор Иванович, — сказал Милик.
— Эти пушки у хрыча красивые? Этот, енть… антиквариат?