– …Как думаешь, – спросил меня Ги утром, когда мы умывались у колодца, – Бенедикта лучше на воротах его собственного замка повесить или просто прирезать, без всяких затей? Или же прирезать, – он на секунду задумался, – но с затеями?
– Подожди, подожди… Ты же обещал ему жизнь!
– Когда? – недоуменно спросил Ги.
– Когда мы стояли перед замком. Ты сказал: «Что лучше: лишиться части имущества, но сохранить жизнь или же быть прирезанным на месте?»
– А, это… – Ги зевнул. – Но ведь это не обещание.
– Это почти обещание.
– Ну и что? Во-первых, он дважды пытался нас обмануть. Во-вторых, обещание, данное разбойнику, – это совсем не то, что обещание, которое один благородный человек может дать другому благородному человеку. Это и не обещание вовсе. Это тебе любой клирик в два счета докажет.
– Не сомневаюсь.
Я уже сталкивался с подобной логикой – в монастыре Сен-Жебрак.
– Ги, мне противна мысль об убийстве безоружного.
– А ведь в чем-то ты прав… – Он задумчиво поскреб пальцем намечающуюся щетину. – В конце концов, он же ведь не сарацин какой-нибудь… Но, Андрэ, подумай сам: нам ведь еще обратно ехать с этой твоей Анной. Вернее, придется ехать тебе одному – я-то, скорее всего, в Испании останусь. Там сейчас, поговаривают, опять война с маврами начинается… Конечно, ты для возвращения можешь выбрать и другой путь. Но не лучше ли обезопасить этот, наиболее короткий? Или ты думаешь, что барон мгновенно забудет и о том, что он был нашим пленником, и о том, сколько золота мы вывезли из его замка?
– Я выберу другой путь для возвращения.
– Все равно… Тебе так нужен еще один враг? Мне – нет. У меня их и без того хватает.
– Мне не нравится мысль об убийстве безоружного человека, – повторил я.
Ги махнул рукой, сдаваясь.
– Ну да черт с ним. Поступим с ним по-христиански, если ты так этого хочешь.
* * *
О своем отъезде мы пленников извещать не стали. Дня через два, а может, и раньше, перепуганные слуги наберутся достаточно смелости для того, чтобы выбраться из подвала. Выбравшись, они без труда обнаружат воющих от голода солдат Бенедикта де Бале, а там, глядишь, отыщут и самого барона, по-прежнему пребывающего в цепях. Но к тому моменту мы будем уже очень далеко отсюда.
Когда мы уже выезжали из ворот, Ги спохватился:
– Я кое-что забыл, – и развернул коня, – я вас догоню.
Но мы дальше не поехали, а стали ждать его перед замком. Когда наконец мой приятель вновь показался в проеме ворот, я заметил, что он вытирает лезвие меча тряпицей.
Я тяжело вздохнул:
– Ты все-таки его прирезал?
Тамплиер с улыбкой качнул головой. Я продолжал смотреть на него, ожидая продолжения.