Я отрезал себе кусочек свинины и поинтересовался:
– Отчего же, по вашему мнению, у меня может возникнуть такое желание?
– Оттого, что это, быть может, ваш последний приличный ужин, – разъяснил граф Альфаро, – и когда вы это осознаете, вы почти наверняка захотите устроить какую-нибудь глупость… Наслаждайтесь, Андрэ. Если вам не терпится что-нибудь устроить – устройте это к концу трапезы, ладно? Когда мы наедимся и наговоримся.
Я засмеялся:
– Вы всех так принимаете?
Дон Альфаро покачал головой:
– Отнюдь. Для вас я сделал исключение… Кстати, ваш акцент режет мне слух. Может быть, перейдем на провансальский?
Мы так и сделали.
– Чем же я вам так не угодил? – спросил я.
– Все по порядку. – Граф задумчиво прожевал кусок свинины. – К концу нашей беседы вы, возможно, поймете, почему ваша дорога закончится здесь, в моем замке, и какими причинами это вызвано, и что мной руководит… По крайней мере, я надеюсь, что поймете. Вы выглядите неглупым человеком.
– Спасибо.
– Не за что. – Он откупорил серебряный кувшин и плеснул себе какой-то искрящийся светлый напиток. Жестом предложил мне. Я подставил кубок. Похоже на шампанское. Совсем неплохо.
Я молчал, ожидая, что еще соизволит сообщить мне этот деятель. Не стану отрицать: он меня заинтриговал.
Дон Альфаро пригубил вино, посмотрел на меня и спросил:
– Каково это: ощущать себя в чужом теле, пользоваться чужими вещами, жить чужой жизнью? По вашему виду и поведению я заключаю, что вы уже вполне сумели освоиться в нашем времени. Как вы думаете, благодаря чему это произошло?
Мой мозг заработал в бешеном ритме. Так, и этот в курсе. Похоже на то. Необходимо выкачать из него как можно больше полезной информации. Тем более что и он сам, кажется, не прочь ею поделиться. Значит – ни в коем случае нельзя спугнуть его каким-нибудь откровенным враньем. Значит – придется играть в открытую – пока. Пока я не выясню, что именно ему обо мне известно.
Дон Альфаро, держа наполненный кубок в левой руке, откровенно рассматривал меня. Улыбался.
– Я давно не ощущаю себя «в чужом теле», – совершенно честно сказал я. – И вы ошибаетесь, граф, я живу своей жизнью. И совершаю поступки, которые мой «предшественник» не совершил бы никогда. Почему я так быстро освоился? – Я пожал плечами. – Не знаю. Поначалу я ничего не знал об этом времени, о вашем средневековом мире… Но я учусь. Может быть, скоро начну писать стихи, как мой «предшественник»… Вы удовлетворены ответом?
Альфаро кивнул:
– Так и должно было произойти. Меня только удивляет скорость, с которой вы освоились: вы ведь здесь всего два с половиной месяца… Память Андрэ должна была пробудиться… но не так скоро.