Внутри дома не было никакой особенной роскоши, но и потуг показаться бедным и неимущим также не наблюдалось. Впрочем, при такой охране и при таком садике любые потуги скосить под малоимущего были бы попросту смешны. Ковры и крепкая мебель, подсвечники и тяжелая люстра на сто свечей под потолком…
На втором этаже в комнате с длинным балконом меня угостили шербетом и засахаренными абрикосами. А также всякой другой всячиной. Когда я поел и задумался, о какую занавеску незаметно можно было бы вытереть руки, возникла все та же девушка с полотенцем и чашей воды.
В отличие от графа Альфаро, Иосиф бар Ицхак в то время, когда мы лакомились сладостями, старательно избегал разговора о делах. Даже и после того, как мы помыли руки, еще некоторое время мы говорили о разных пустяках. Наконец, в разговоре наступила определенная смысловая пауза, которую следовало заполнить ответом на наверняка интересующий Иосифа вопрос: зачем я приехал?
– У меня есть просьба… – За время нашей беседы я так и не определился, как называть своего собеседника. Полагаю, скажи я что-нибудь вроде «господин Иосиф», старик удивился бы еще сильнее, чем ведьма Рихо в свое время. С другой стороны, «тыкать» и называть его просто по имени тоже как-то не получалось, поскольку хозяин дома был старше меня раза в два. – У меня к вам просьба. Мне нужны деньги.
Иосиф, не поднимая глаз, согласно покивал головой. Видимо, эту причину он и предполагал с самого начала.
Я мысленно вздохнул. Был, конечно, риск, что Иосифа хватит кондратий, но о размере суммы надо было сообщить с самого начала.
– Мне нужно приблизительно сто – сто пятьдесят золотых марок.
Старик перестал покачивать головой. Поднял голову. Недоверчиво посмотрел на меня:
– Простите, сколько вы сказали?..
– Сто пятьдесят. Золотом.
На лице Иосифа бар Ицхака отразилось сильнейшее замешательство.
– Но…
Он осекся. Наверное, хотел спросить, зачем мне понадобилась такая огромная куча золота, но так и не решился.
Я решил объяснить:
– Я собираюсь начать войну. А для того чтобы начать войну, мне нужно войско. А для того чтобы нанять и содержать войско, нужны деньги.
Старик беспокоился все больше. Он тер руки, посматривал то на меня, то вбок, ерзал на месте…
– Когда мы победим, я верну вам все до последнего медяка. Может быть, не сразу – но верну. Даю слово чести.
– А вы знаете, господин Андрэ… ведь король Педро запретил сейчас всякие войны. Говорят, одного рыцаря он даже повесил, когда тому вздумалось пренебречь приказом и начать войну со своим соседом…
– Повесил рыцаря?.. По-моему, вы что-то путаете. Рыцарей не вешают. Это позорная смерть.