Нора похлопала ладонью по толстой книжке.
– Здесь написано, что да. До, так сказать, некоего момента, который может и не настать. Ну, допустим, решила женщина родить, тут-то дефект и обнаружился, или мужчине предстоит операция, проводят детальное обследование…
– Понятно, – кивнул я, – Марина подтвердила, что не знала о болезни сына?
Нора молча смотрела в окно.
– Да или нет? – настаивал я.
Хозяйка медленно повернула голову.
– Нет возможности получить ответ на этот вопрос.
– Почему?
– Арапова пропала.
– То есть? – оторопело спросил я.
– Она не вернулась домой.
– Ее убили!
– Не знаю.
– Убили! Там, в Чечне! Боже мой! Косте специально вкололи слишком большую дозу лекарства, усыпили бдительность Марины, а потом, узнав у нее пин-код и пароль, застрелили бедняжку, сволочи! Чеченцы!
– Подожди, Ваня, – тихо сказала Нора, – тут много неясных деталей.
– Каких? – в запале заорал я. – Ситуация прозрачна, как слеза. Марину заманили невесть куда, усыпили ее бдительность тем, что отпустили Костю. А сами ввели парню слишком большую дозу наркотика. Это я виноват, я!!!
– В чем? – прошелестела Нора.
– Марина позвонила домой и спросила: «Как Костя?», а я ответил: «Он еще спит». Нет бы подойти к дивану и проверить, что с юношей! Успокоенная мать сообщила похитителям пин-код и пароль и была убита, бандиты знали, что Костя тоже погиб, никаких следов нет, их не смогут найти.
– Но тебя оставили в живых, – напомнила Нора.
– Верно, исключительно для того, чтобы я сказал Марине: «Костя в доме, мы вернулись», иначе бы она не сообщила им ничего! – теряя остатки самообладания, завопил я. – Ну неужели не понятно?!
Элеонора вытащила свое любимое курево: омерзительно воняющие папиросы, пачку с изображением всадника в бурке. Где хозяйка достает сей раритет, для меня остается до сих пор секретом.
– Ваня, – осторожно сказала Нора, – у меня есть кое-какие собственные размышления… Но сейчас, очень прошу тебя, подробно изложи события, напрягись и вспомни мельчайшие детали.
Я глубоко вздохнул и подчинился.
– В начале дороги Марина молчала, мы разговорились позднее…
* * *
Я увлекаюсь разной литературой и как-то прочел книгу по психоанализу. Так вот, считается, что, высказав вслух свои переживания, человек как бы очищается от них, изживает стресс. Но я, наверное, не принадлежу к основному большинству человечества, потому что никакого облегчения «пережевывание» поездки в Чечню мне не доставило.
– Понятно… – протянула Нора, когда я закончил рассказ, – вернее, совсем непонятно.
– Я что, коряво доложил? – насторожился я. – Надо повторить?