Она почти кружиться вокруг дивана, ко всему пытаясь прикоснуться рукой, будто делает это впервые. Я не могу сказать, что была безгранично рада ее новому знакомству, но ведь все знали, что в семье у Наташи некоторые проблемы, которые она никак не могла решить.
- Ну ладно, - говорю, откладывая журнал и беря с подноса чашечку кофе, только-только принесенную служанкой, - рассказывай. Кто он, где работает, может ли содержать семью и есть ли у него такое намерение? Как выглядит… в общем, все говори.
Наташа оборачивается, скользя на одной ноге. Боже, а ведь когда-то меня считали безрассудной, а ее – образцом добродетели. Но все правильно, я знаю, она заслуживает счастья.
- Он богат, если ты об этом. И еще очень красив… такие мягкие волосы, - женщина шевелит рукой, будто вспоминая ощущения, - высокий, с маленьким шрамом на руке, а еще у него небольшая щетина, которую на первый взгляд можно принять за невнимательность к себе.
Кофе, вот-вот готовое согреть мое тело, пролилось на землю. Но Наташа этого не замечает, поскольку и дальше кружиться комнатой, будто пьяная… от счастья.
Шрам на руке – почти незаметный, если не наткнуться вблизи – а также щетина.
Рустам… не может быть. Зачем? Для чего?
- А… ну… что он говорит, как объясняет свою любовь?
- Что значит «как объясняет»? Ах, Диана, он так мил. Представляешь, однажды я спросила, как он представляет нашу дальнейшую жизнь, а он ответил: «Сильных любить легко», и просил всем, кто меня будет о чем-то спрашивать, говорить эту фразу.
Действительно, хорошо придумано… он сказал ей то же, что я когда-то ему. А самое страшное то, что, видя Наташу, я понимаю, что не смогу ее переубедить, ведь как объяснить, что ее возлюбленный – опасен.
Ты должна что-нибудь придумать, должна, на кону жизнь твоей сестры, - шепчет любимый в моменты страха голос. Я не долго думаю о том, что мне делать, я уже знаю выход. И этот выход до сих пор спрятан от Кристофа… ведь он отобрал духи, с помощью которых можно спрятать свой запах, но забыл о маленькой пробирке, которую я когда-то вложила в потайной карман, и он их не нашел… и до сих пор не знает.
Не знает Кристоф… и Рустам тоже.
- Борись за свое счастье, - шепчу очень тихо, но Наташка услышала мои слова. Она вмиг стала очень серьезной, будто почувствовав в моем голосе что-то важное.
- Да, я буду, - отвечает рассеянно, но не менее серьезно.
Вот и хорошо, а я буду бороться за свое благополучие.
И самое обидное то, что в тот момент мне даже было наплевать на Наташу. Я думала только о том, как сохранить свое хрупкое счастье от человека со столь непонятными мотивами. Я понимала, что Наталию он любить не может… тогда зачем?