Ириал нашел объяснение своему порыву: если он собирался связать себя с ней, то ее стоило испытать. Она станет его ответственностью, его бременем и, по многим причинам, его слабостью. Но, несмотря на все причины, которые он мог хоть сейчас перечислить, он знал, что им руководила не логика, а вожделение. К счастью, у Короля Темного Двора не было причин сопротивляться своим желаниям, поэтому он вызвал Габриэля и отправился в город искать с ней встречи, потакая своим желаниям так же, как потакал им многие-многие годы. Поэтому сейчас он откинулся на сиденье автомобиля, наслаждаясь не самым безопасным способом вождения Габриэля.
Ириал подпер ботинком дверь, и Габриэль прорычал:
— Ее только что покрасили, Ири. Так что…
— Остынь.
Ищейка покачал косматой головой:
— Я не суюсь в обуви в твою постель или на один из кучи твоих диванчиков, которые у тебя повсюду, так что убери ногу, пока ты ее не поцарапал.
Как и остальные Ищейки, та, которую выбрал сегодня Габриэль, притворялась транспортным средством смертных и так давно носила свой облик, что порой было трудно вспомнить, как выглядит вселяющий ужас зверь, которым она была на самом деле. Может, на то была воля самого Габриэля, а может, это всего лишь прихоть Ищеек. Все они настолько замечательно подражали автомобилям смертных, что было легко забыть, что все они были живыми существами, разумеется, кроме тех случаев, когда кто-то, кроме них самих, пытался управлять ими как обычными машинами. Тогда они демонстрировали свою истинную сущность: скорость, с которой они мчались, не оставляла шансов посмевшим их оскорбить фейри — или смертным — не врезаться в любую избранную этими зверьми цель.
Габриэль припарковал свой «Мустанг» в маленьком пространстве между другими машинами «У Верлэйна» — так назывался ресторан, где работала смертная девушка. Ириал опустил ногу и счистил грязь с ботинка о стекло окна. Иллюзия того, что это именно машина, даже не дрогнула.
— Дресс-код, Гэйб. Переоденься, — сказал Ириал, и его собственная внешность начала меняться. Если бы кто-нибудь из смертных наблюдал за ним в этот момент, он бы заметил, как джинсы и подходящая для клуба рубашка сменяются гладко выглаженными брюками и консервативной оксфордской рубашкой. Однако потертые ботинки остались. Это не была обычная для него иллюзия, но ему не хотелось, чтобы смертная позже узнала его. Эту встречу он запланировал для себя, и Ириал предпочел бы, чтобы она о ней не помнила.
Я знаю их глаза: подряд, наперечет…
note 10
Но не мои глаза, не мое лицо и даже не маску, которую я надеваю для смертных. Иллюзии, слой за слоем… Ириал нахмурился, не понимая, откуда на него накатила эта странная меланхолия, и сделал жест рукой, показывая Габриэлю, чтобы тот тоже надел какую-нибудь безобидную «иллюзию»: